СОКРАЩЕНИЯ:
спаренный - пулемет спаренный с орудием;
курсовой - лобовой пулемет в шаровой установке;
ворош. - "ворошиловский", т.е. пулемет заднего расположения;
зен. - зенитный пулемет.

ПРИМЕЧАНИЯ:
¹ среднестатистическая скорость;
² 36 литров смеси, максимальная дальность огнеметания - 25 метров;
³ для танка без радио, число в скобках для танков с радиостанцией;
⁴ 360 литров смеси, максимальная дальность огнеметания - 50 метров;
⁵ 140 литров смеси, максимальная дальность огнеметания - 50 метров;
⁶ 360 литров смеси, максимальная дальность огнеметания - 35 метров;
⁷ для танка на гусеницах, число в скобках - для танка на колесах;
⁸ для гусеничного движителя;
⁹ 170 литров смеси, максимальная дальность огнеметания - 60 метров;
¹⁰ число в скобках для Т-34 с гексагональной башней;
¹¹ 100 литров смеси, максимальная дальность огнеметания - 65 метров;
¹² 200 литров смеси, максимальная дальность огнеметания - 90 метров;
¹³ 600 литров смеси, максимальная дальность огнеметания - 65 метров;
¹⁴ 600 литров смеси, максимальная дальность огнеметания - 90 метров.

В мае 1941 года московский завод № 37 получил задание на освоение производства нового легкого танка поддержки мото-мехчастей Т-50, спроектированного в Ленинграде на заводе № 174 им.Ворошилова. Имея неплохие характеристики, он должен был стать самым массовым танком в РККА, так как по своим небольшим размерам и весьма умеренной металлоемкости (боевая масса 14,5 т) мог производиться крупными сериями на целом ряде заводов, не способных выпускать средний танк Т-34. Таким образом, появлялась возможность задействовать производственные мощности, ранее не принимавших непосредственного участия в танкостроении. Одновременно предусматривалось освоение выпуска и достаточно сложного и трудоемкого 6-цилиндрового дизельного двигателя В-4 ("половинка" В-2) для нового танка.

Полученное задание не вызывало оптимизма у руководства завода, так как скромные производственные возможности завода явно не соответствовали заданию. Достаточно сказать, что Т-50 имел сложную планетарную 8-ступенчатую коробку передач, а зуборезное производство (производство шестерен) всегда было на этом предприятии слабым местом.

Вместе с тем, война быстро показала, что подвижные среднебронированные машины такого класса как Т-50, с легким артиллерийским вооружением и не занимающие мощности основных танковых производств, тоже имеют свою область применения и крайне необходимы в войсках (например, в качестве разведывательных), особенно учитывая катастрофическое сокращение танкового парка за лето-осень 1941 года. Расширяя, насколько возможно, производство танков Т-40 и немного усиливая его бронезащиту, работники завода № 37 пришли к выводу, что можно создать новый легкий, уже не плавающий, но вполне боеспособный в данных условиях танк непосредственного сопровождения пехоты (напомним, что по штату каждая советская стрелковая дивизия должна была иметь роту легких танков). При этом предполагалось использование отлаженной моторно-трансмиссионной установки и ходовой части Т-40.

Корпус нового танка должен был иметь более рациональную форму, уменьшенные размеры, но усиленное бронирование. Эту инициативную работу, проходившую под непосредственным руководством Н.А.Астрова, удалось выполнить всего за 15 дней (начиная с августа 1941 года). За этот немыслимо короткий срок был спроектирован и построен макетный образец нового легкого танка "060".

Убедившись в целесообразности и преимуществах такого решения, Астров вместе со старшим военпредом (военный представитель) завода подполковником В.П.Окуневым написали письмо И.В.Сталину, в котором обосновали невозможность выпуска на заводе № 37 танка Т-50 и с другой стороны обосновали возможность быстрого запуска в серийное производство танка "060", причем в массовых количествах, с широким использованием автомобильных агрегатов и передовых технологий их изготовления. Уже следующим утром на завод приехал заместитель Председателя СНК СССР В.А.Малышев, которому поручили заниматься новой машиной. Он с интересом осмотрел танк "060", одобрил его, обсудил с конструкторами технические и производственные проблемы и посоветовал заменить крупнокалиберный пулемет ДШК на гораздо более мощную 20-мм автоматическую пушку ШВАК, хорошо освоенную в авиации, для чего тут же связал Астрова с ОКБ-15.

Вечером вышло постановление ГОКО о принятии на вооружение и срочной организации массового производства (10 000 штук в год) новой машины, получившей армейский индекс Т-60 (иногда встречалось обозначение Т-60Ш, где индекс "Ш" означает ШВАК). Под выпуск Т-60 предполагалось задействовать пять заводов: № 37 (Москва), ГАЗ (танковый завод № 176), Коломенский паровозостроительный завод (КПЗ) им.Куйбышева, № 264 (Красноармейский судостроительный завод под Сталинградом, ранее выпускавший речные бронекатера проекта 1124) и Харьковский тракторный (ХТЗ, к сожалению, быстро отпавший в связи со срочной эвакуацией).

Впоследствии к выпуску Т-60 присоединились заводы № 38 в Кирове и № 37 в Свердловске. Одновременно для выпуска танковых агрегатов привлекли московский автозавод "КИМ", завод "Красный пролетарий" и Мытищинский машиностроительный завод № 592. Для танка Т-60 конструктор А.В.Богачев создал принципиально новый, более прочный цельносварной корпус.

Он имел меньший забронированный объем и низкий силуэт (высота 1360 мм), с большими углами наклона лобовых и кормовых листов, выполненных из катаной гомогенной брони. Меньшие размеры корпуса позволили довести толщину всех лобовых листов до 15-20 мм, а потом и до 20-35 мм, бортовых - до 15 мм (впоследствии до 25 мм), кормовых до 13 мм (потом до 25 мм). Механик-водитель располагался посередине в выступающей вперед рубке с откидывающимся лобовым щитком и верхним входным люком толщиной 10 мм (позже - 13 мм). В днище танка размещался аварийный люк.

Новая башня, высотой всего 375 мм, спроектированная Ю.П.Юдовичем, более технологичная, чем на Т-40, имела конусообразную восьмигранную форму. Она сваривалась из трапециевидных плоских бронелистов толщиной 25 мм, расположенных под большими углами наклона, что заметно повышало ее стойкость при обстреле. Толщина передних скуловых бронелистов и маски вооружения достигла впоследствии 35 мм. В крыше имелся большой люк командира с круглой крышкой. В боковых гранях башни справа и слева от стрелка выполнялись узкие щели, оборудованные двумя смотровыми приборами типа "триплекс".

Башня была смещена к левому борту на 285 мм от оси корпуса. Впрочем, некоторые бронекорпусные заводы, ранее связанные с котлостроением, сохранили для Т-60 производство круглых башен конической формы, аналогичных башне Т-40.

На втором опытном образце Т-60 вместо пулемета ДШК установили скорострельную 20-мм пушку "ШВАК-танковая" с длиной ствола 82,4 калибра, созданную в короткий срок в ОКБ-15 совместно с ОКБ-16 на основе крыльевого и турельного вариантов авиапушки ШВАК-20. В ее конструкции использовалась схема вооружения, разработанная в ОКБ-16 для 37-мм авиапушки НС-37, а ствол был заимствован от мотор-пушки МП-20.

Доработка пушки, в том числе и по результатам фронтового применения, продолжалась параллельно с развитием ее производства. Поэтому официально ее приняли на вооружение только 1 декабря 1941 года, а 1 января 1942 года она получила обозначение ТНШ-1 (танковая Нудельмана-Шпитального-1) или ТНШ-20, как ее стали называть позже.

В состав боекомплекта Т-60 входили осколочно-трассирующие и осколочно-зажигательные снаряды со взрывателем мгновенного действия и бронебойно-зажигательные снаряды с карбидо-вольфрамовым сердечником. Введение в боекомплект подкалиберного бронебойно-зажигательного снаряда повысило бронепробиваемость пушки до 35 мм (с дистанции 500 метров).

Это позволило Т-60 бороться на малых дистанциях с Pz-III и Pz-IV ранних вариантов (при стрельбе в борт), а на дистанциях до 1000 м поражать немецкие бронетранспортеры и легкие САУ.

Кроме пушки, в башне Т-60 размещался спаренный с ней пулемет ДТ. У пулемета сохранялась возможность использования его экипажем вне танка, с надетыми сошками и плечевым упором. На практике такая ситуация случалась довольно часто. При острой необходимости, возможно было снять и пушку, которая весила "всего" 68 кг., но ее было трудно жестко закрепить вне башни. По вооружению и подвижности танк Т-60 был близок к немецкому Pz-II, широко применявшемуся в начале войны, и появившемуся несколько позже разведывательному танку "Lunx", несколько превосходя их по бронезащите, запасу хода и проходимости по мягким грунтам. Броня Т-60 обеспечивала защиту танка на дистанции до 500 м от 7,92-мм и 14,5-мм ПТР, 20-мм танковых и зенитных пушек, а так же 37-мм противотанковых пушек, распространенных в 1941-42 годах в вермахте.

По производственным соображениям на машинах первых выпусков первое время устанавливались цельнолитые спицевые опорные катки, иногда даже без резиновых бандажей. Потом их стали повсеместно делать без бандажей, так как резина стала дефицитной. Опорные катки и ленивцы сделали полностью взаимозаменяемыми. Радиостанция устанавливалась далеко не на всех сериях машин, на первых их не было совсем. Внутренняя связь осуществлялась с помощью ТПУ-2 или сигнальными лампами.

Боевая масса Т-60 по сравнению с Т-40 возросла незначительно. Сначала Т-60 весил 5800 кг, а с октября 1941 года, после усиления бронирования - 6400 кг. Однако в связи с тем, что на Т-60 начали устанавливать нефорсированный двигатель, а масса танка возросла, заметно снизилась удельная мощность танка. А как следствие, максимальная скорость уменьшилась до 44 км/ч.

Для повышения проходимости по болотистым грунтам и снегу применялись съемные штампованные уширители гусениц, массовое производство которых освоили в 1942 году. Из всех отечественных танков у Т-60 в то время проходимость по болотистому грунту, снегу, мокрой луговине, в весеннюю распутицу была наилучшей.

Значение этого легкого танка для нашей страны было столь велико, что на краткие испытания второго образца приезжал сам И.В.Сталин! После этих испытаний, началась интенсивная подготовка к производству танка на всех вышеперечисленных заводах, куда срочно отправлялись дубликаты технической документации. По собственной инициативе к этой работе подключился Московский автозавод им. Сталина (ЗиС), где ведущие конструкторы Б.М.Фиттерман и А.М.Авенариус создали аналогичный танк ЗИС-60, отличавшийся от Т-60 башней новой конструкции, иной установкой вооружения и применением автобусного силового агрегата ЗИС-16 мощностью 88 л.с., гораздо более тяжелого и громоздкого, чем ГАЗ-202, но в целом вписавшегося в несколько увеличенный корпус. Эти корпуса с башнями также начали делать в Подольске и до эвакуации ЗИСа, начавшейся 16 октября 1941 года, их поставили не менее 10 комплектов.

Идея массового производства на неспециализированных предприятиях предельно простого легкого танка с автомобильным силовым агрегатом казалась столь привлекательной, что с предложением о выпуске Т-60 улучшенного проекта выступил и станкостроительный завод № 301 "Комсомолец" в Егорьевске, хорошо оснащенный для изготовления различных редукторов, приводов, катков и элементов подвески. Однако по ряду причин эта инициатива не была реализована.

А на головном заводе № 37 для расширенного производства Т-60 срочно монтировался конвейер, готовилась технологическая оснастка, сооружалась эстакада для приемки бронекорпусов.

Поскольку силовых агрегатов ГАЗ-202 катастрофически не хватало, в октябре 1941 года нарком танковой промышленности В.А. Малышев разрешил ставить на Т-60 любые подходящие по мощности и габаритам двигатели. Вероятно, этим и объясняется наличие в войсках отдельных машин с нештатными силовыми установками, чаще всего с двигателями Ford V-8 мощностью 65 и 90 л.с., которые перед войной импортировались в немалых количествах и устанавливались в основном на автомобилях ГАЗ-М-1 специального назначения. В крайнем случае, была возможна установки (в том числе и в войсках) маломощного силового агрегата ГАЗ-М, но с большой потерей в динамике танка, а также других более или менее подходящих автомобильных двигателей.

Для ускорения подготовки к производству Т-60 на ГАЗе, еще в конце августа 1941 года Н.А.Астров лично перегнал туда из Москвы танк Т-60 из первой опытной партии, совершив всего за 14 ходовых часов пробег со средней скоростью 30 км/ч. Это свидетельствовало о надежности новой машины и ее хороших ходовых качествах.

В то время сотрудники конструкторского отдела ГАЗа под руководством А.А.Липгарта и А.М.Кригера уже напряженно работали над чертежами Т-60, дорабатывая их под технологию и стандарты автомобильного производства. На заводе они проходили еще под индексом "030", а в дальнейшем "060", но уже с автомобильной системой обозначения, принятой на ГАЗе.

Между тем, 15 сентября 1941 года московский завод № 37 выпустил первый серийный Т-60, однако ввиду последовавшей вскоре эвакуации (приказ от 9 октября 1941 года) производство было остановлено уже 26 сентября. Всего в Москве успели сделать 245 танков Т-60. Завод эвакуировали в Свердловск: на территорию заводов "Металлист", вагоноремонтного имени Воеводина и филиала "Уралмаша" - всего на три завода, куда оборудование прибывало с 28 октября по 6 ноября. Вместе с частью эвакуированного туда завода "КИМ" был образован новый танковый завод № 37 (главный конструктор Г.С. Суренян, затем Н.А. Попов). Собранные на нем с 15 декабря 1941 года, в основном из деталей, привезенных из Москвы, первые 20 танков Т-30 и Т-60 прошли 1 января 1942 года по улицам Свердловска, предварительно проведя отстрел своего оружия на специально построенном полигоне. За первый квартал 1942 года завод произвел уже 512 машин.

Желая внести свой вклад в совершенствование конструкции танка T-60, в частности повысить его подвижность на местности и в соответствии с заданием правительства свердловчане в феврале 1942 года построили и испытали образец усовершенствованной модели Т-60-1 ("061" или Т-60-ЗИС) с силовым агрегатом ЗИС-60, мощностью повышенной до 95 л.с. (а в перспективе - до 110 л.с.). К его производству предполагалось привлечь расположенный недалеко Миасский автомоторный завод, который в то время достраивался. Всего же до сентября 1942 года на Урале было выпущено 1144 танков Т-60, после чего завод №37, некоторое время выпускал танк Т-70. Затем завод прекратил самостоятельное танкостроение, перейдя на производство узлов и агрегатов к танку Т-34, а также различных боеприпасов. Головным же и самым крупным заводом по выпуску Т-60 стал ГАЗ, куда 16 октября 1941 года на постоянную работу прибыл Н.А. Астров с небольшой группой московских коллег, (основной коллектив выехал в Свердловск) для конструкторского обеспечения производства. Вскоре его назначили заместителем главного конструктора завода по танкостроению, а в начале 1942 года он получил Сталинскую премию за создание легких танков Т-40 и Т-60.

В короткий срок, невероятным напряжением сил завод завершил изготовление технологической оснастки, моделей, инструмента и с 26 октября приступил к массовому выпуску танков Т-60. Бронекорпуса для них в нарастающих количествах начали поставлять Выксуньский завод № 177, позже подключился Муромский паровозоремонтный завод им.Дзержинского № 176, и, наконец, старейший броневой завод № 178 в г.Кулебаки. Затем к ним присоединился эвакуированный в Саратов подольский завод № 180. И все же бронекорпусов хронически не хватало, что сдерживало расширение производства Т-60. Поэтому вскоре их сварку дополнительно организовали в цехе МСЦ-8 завода ГАЗ. Могучий завод вытянул и эту очередную незапланированную нагрузку. Следует заметить, что Т-60, выпускаемые разными заводами, имели свои особенности, вызванные уровнем технологической оснащенности предприятий и внутризаводскими стандартами.

Для значительного увеличения огневой мощи Т-60, в частности для повышения бронепробиваемости его наиболее массовых снарядов (дефицитные подкалиберные применялись редко и были эффективны только на близких дистанциях) возникла мысль вооружить танк 23-мм авиапушкой ВЯ с дульной энергией в 2,5 раза превышающей ТНШ-20. Использование более мощной и надежной, чем ТНШ-20, пушки ВЯ, вероятно, дало бы положительный результат, однако большая энергия отдачи последней практически всегда приводила к заклиниванию башни.

Помимо пушки ВЯ, было еще несколько попыток перевооружить Т-60. Наиболее интересными нам кажутся две попытки, предпринятые в начале 1942 года. Первая попытка предполагала перевооружить танк 37-мм полуавтоматической пушкой ЗИС-19. Разработка орудия началось еще в августе 1941 года в ОКБ завода №92 под руководством В.Грабина.

Хотя орудие и планировалось как универсальное, но наибольший упор делался именно в сторону вооружения им легких танков. Орудие отличалось большой мощностью (нач. скорость ББ снаряда - 915 м/с), но ее размеры оказались слишком велики для установки в штатную башню Т-60. Поэтому для орудия изготовили новую башню. Танк с новой башней успешно прошел испытания, но на вооружение принят не был в основном из-за отсутствия боеприпасов, т.к. производство 37-мм боеприпасов для танковой пушки образца 1930 года было давно прекращено, а боеприпасов для 37-мм зенитного автомата 61К катастрофически нехватало.

Вторая попытка перевооружит Т-60 была предпринята в марте-апреле 1942 года. На этот раз выбор пал на 45-мм танковую пушку ЗИС-19БМ, спроектированную в ОКБ №92. По сравнению с ЗИС-19, новое орудие обладало рядом преимуществ: многие из его узлов были унифицированы с серийно производимой пушкой 20К, но главное заключалось в том, что для орудия были хорошо освоенные в производстве боеприпасы.

Заводские испытания опытного образца ЗИС-19БМ начались 5 апреля и сразу по их завершении, образец был направлен на завод №37, занимавшийся в то время разработкой нового танка Т-45. Т.к. штатная башня Т-60 была слишком малой для установки в него такого орудия, то на Т-60 установили башню от Т-45 в которую и смонтировали орудие.

Новый "гибрид" получил обозначение Т-60-2 или "062". Орудие в башне располагалось ассиметрично, почти вплотную к правомй стенке, что значительно улучшило удобство заряжания, что привело к повышению скорострельности.

Но к тому моменту был разработан и принят на вооружение новый танк Т-70, поэтому дальнейшие работы по проектам перевооружения Т-45 и Т-60 были сочтены неперспективными и были свернуты.

Для защиты от бутылок с горючей смесью (коктейль Молотова), которые немцы начали широко применять с зимы 1942 года, было предложено закрывать корпус танка Т-60 двойной сеткой "Дэви", служащей своеобразным экраном. Испытания такой защиты под Чкаловом (Оренбург) в конце февраля 1942 года дали хорошие результаты. Однако ввиду технических трудностей оборудования танка сеткой "Дэви" во фронтовых условиях она практически не применялась.

В 1942 году, несмотря на создание и принятие на вооружение более боеспособного легкого танка Т-70, параллельное с ним производство Т-60 сохранялось. Всего за 1942 год выпущено 1639 танков. Последние 55 машин завод №37 сдавал уже в феврале 1943 года. Всего с 1941 года выпустили 5839 Т-60, армия приняла 5796 машин. Пушек ТНШ-20 для них произвели с большим запасом. В 1942 году - 8506, в 1943 году еще 200 штук.

По окончании войны уцелевшие Т-60 быстро списали. До наших дней сохранились всего один полноценный экземпляр в Музее бронетанковой техники в Кубинке.

Боевое применение

Свое боевое крещение танки Т-60 получили в конце сентября 1941 года, когда в составе 10-й танковой бригады вели тяжелые бои на Полтавщине. В массовых же количествах их использовали в битве за Москву. Они имелись почти во всех танковых бригадах и многих отдельных танковых батальонах.

На параде на Красной площади 7 ноября 1941 года участвовало 48 Т-60, взятых из резерва. После парада все они ушли на фронт. Это были танки московского производства, горьковские же Т-60 впервые вступили в бой под Москвой только 13 декабря.

Роль "шестидесяток" в Московской битве оказалась велика, поскольку выпуск средних и тяжелых танков в октябре - ноябре 1941 года упал до катастрофического уровня, ведь почти все танковые заводы были в то время "на колесах" - в пути на Восток.

На Ленинградский фронт Т-60 начали поступать весной 1942-го, когда для формирования 61-й танковой бригады Ставка выделила 60 машин с экипажами. Интересна история их доставки в осажденный город. Танки решили перевозить на баржах с углем. Это было неплохо с точки зрения маскировки. Баржи доставляли в Ленинград топливо, примелькались противнику, и не каждый раз за ними велась активная охота. К тому же уголь как балласт обеспечивал речным посудинам необходимую остойчивость.

Грузили боевые машины с пирса выше Волховской гидроэлектростанции. На уголь укладывали бревенчатые настилы, на них размещались танки, и баржи отчаливали от берега. Вражеской авиации так и не удалось обнаружить перемещение нашей воинской части.

Боевое крещение 61-й танковой бригады пришлось на 12 января 1943 года - первый день операции по прорыву блокады Ленинграда. Причем бригада, как и 86-й и 118-й танковые батальоны, также имевшие на вооружении легкие танки, действовала в первом эшелоне 67-й армии и форсировала реку Неву по льду. Части, оснащенные средними и тяжелыми танками, ввели в бой только на второй день наступления, после того как был захвачен плацдарм глубиной 2-3 км, а саперы усилили лед настилами.

Особое мужество, героизм и находчивость в ходе наступления проявил экипаж Т-60, в котором находился командир роты 61-й танковой бригады лейтенант Д.И.Осатюк, а механиком-водителем был старшина И.М.Макаренков. Вот как описывается этот эпизод в сборнике "Танкисты в сражении за Ленинград":

"Вырвавшись вперед, на рассвете 18 января у Рабочего поселка №5, они заметили три танка. Волховцы хотели выскочить из машины, бежать навстречу, но увидели, что это гитлеровские танки идут в контратаку. Что делать? Начинать поединок с врагом на своей малютке, имеющей 20-мм пушку, - бессмысленно. Решение созрело мгновенно. Командир танка подал команду механику-водителю: "Отходи к той роще, на опушке которой заняли огневые позиции наши орудия!"

Танк, маневрируя, делая неожиданные и резкие повороты, ускользал от огня гитлеровских танков, а Осатюк вел по ним огонь, пытался ослепить, оглушить врага. Дуэль продолжалась несколько минут. Были моменты, когда казалось, что вот-вот бронированные чудовища настигнут, навалятся и раздавят. Когда до рощи оставалось около 200 метров, машина Осатюка резко повернула налево. Головной гитлеровский танк также развернулся, но попал под огонь наших орудий и запылал. Затем был подбит и второй танк, а третий покинул поле боя.

"Теперь, Ванюша, вперед!" - приказал командир водителю. Догнав свою роту, они увидели интересную картину - танкисты загнали пехоту противника в огромный котлован. Гитлеровцы упорно сопротивлялись, забрасывали наши танки гранатами. Было ясно, что медлить нельзя, фашисты успеют окопаться. Осатюк приказывает Макаренкову накатать след к обрыву, проложить колею. Затем танк, набирая скорость, устремился к котловану, пролетел в воздухе и врезался в фашистов.

"Молодец!- крикнул лейтенант - Теперь действуй!". Машина на большой скорости понеслась по дну котлована, уничтожая гитлеровцев огнем и гусеницами. Сделав несколько кругов, танк сбавил ход, вышел на середину котлована и остановился. Все было кончено. Подошли свои".

Этот боевой эпизод прекрасно иллюстрирует старую танкистскую истину - выживаемость танка пропорциональна квадрату его скорости. Впрочем, принимались меры по усилению броневой защиты танка. По предложению ижорского броневого НИИ-48, переданного с началом войны из Наркомата судостроительной промышленности в танкостроение, были разработаны и реализованы на многих машинах несколько вариантов установки дополнительных бронеэкранов толщиной до 10 мм на переднюю часть корпуса и на башню танка Т-60.

Что же касается 61-й танковой бригады, то ее танки первыми соединились с войсками Волховского фронта. За отличные боевые действия ее преобразовали в 30-ю гвардейскую. Лейтенанту Д.И.Осатюку и механику-водителю старшине И.М.Макаренкову присвоили звания Героя Советского Союза.

Воевали Т-60 и на Южном фронте, особенно весной 1942 года в Крыму. Участвовали в Харьковской операции, в обороне Сталинграда и в контрнаступлении Сталинградского и Юго-Западного фронтов зимой 1942/43 года. Немцы называли Т-60 "неистребимой саранчой" и вынуждены были с ними считаться.

С нашими брекетами вы сможете даже танк перекусить!

Т-60 составляли значительную часть боевых машин 1-го танкового корпуса (командир - генерал-майор М.Е.Катуков), совместно с другими соединениями Брянского фронта отражавшего немецкое наступление на Воронежском направлении летом 1942 года. В ходе боевых действий корпус Катукова, составлявший единую боевую группу с 16-м танковым корпусом, попал в тяжелое положение. Вот как описывает эту ситуацию и действия танков Т-60 М.Е.Катуков в своей книге:

"Гитлеровцы, ведя непрерывные атаки, стремились нащупать наиболее уязвимые места в боевых порядках групп. Наконец им удалось это сделать. На участке, где у нас было мало огневых средств, фашистская пехота прорвалась через передний край и вклинилась в нашу оборону Положение создалось угрожающее. Пробив брешь, гитлеровцы продолжали углублять прорыв, с тем чтобы разобщить войска группы и выйти им в тыл.

Нужно также учесть, что в этот момент враг наседал по всей линии фронта, а значит, и все наличные силы нашей группы - танки и пехота - были полностью задействованы. В моем резерве находились два легких танка Т-60. Но эти боевые машины-"малютки" и танками-то можно было назвать лишь условно. Вооружены они были 20-мм пушками.

Для борьбы против немецких танков Т-60 не годились, но против живой силы врага "малютки" действовали превосходно и не раз своим огнем наносили большой урон фашистской пехоте. Так было и под Мценском, и под Москвой. И теперь, в роковой час немецкого прорыва, выручили нас "танки-малютки". Когда фашистская пехота вклинилась в нашу оборону на полкилометра, если не больше, я бросил в бой последний резерв.

К счастью, рожь в ту пору поднялась чуть ли не в рост человека, и это помогло "малюткам", укрываясь во ржи, выйти в тыл гитлеровцам, просочившимся в наши боевые порядки. Т-60 с короткого расстояния шквальным огнем обрушились на немецкую пехоту. Прошло несколько минут, и цепи наступающих фашистов были отброшены".

В ожесточенных боях на подступах к Сталинграду в сентябре 1942 года принимала участие и 91-я танковая бригада, один батальон которой имел на вооружении танки Т-60. При этом маленькие машины носили такие впечатляющие названия, как "Грозный", "Орел", "Смелый".

Сталинградская битва и прорыв блокады Ленинграда стали апогеем боевой карьеры "шестидесяток". Уже с конца 1942 года боевое применение Т-60 на переднем крае стало заканчиваться, а производство сворачиваться. Они честно и самоотверженно выполнили свою задачу, в определенной степени закрыв брешь, вызванную острой нехваткой средних танков, однако противостоять возросшим средствам противотанковой обороны немцев уже не могли.

Справедливости ради надо признать, что танкисты не особенно любили эти сравнительно легкобронированные и слабовооруженные (для 1942 года) машины, называя их БМ-2 - "братская могила на двоих".

Последней крупной операцией, в которой они использовались, стало снятие блокады Ленинграда в январе 1944 года. Так, в числе 88 танков 1-й танковой бригады Ленинградского фронта находился 21 танк Т-60, в 220-й танковой бригаде их было 18, а в 124-м танковом полку Волховского фронта к началу операции 16 января 1944 года имелось в наличии лишь 10 боевых машин два Т-34, два Т-70, пять Т-60 и даже один Т-40.

В последующем сохранялось применение Т-60 как машин сопровождения войск на марше, охранения и связи, для разведки боем, борьбы с диверсантами, в качестве арттягачей для буксировки противотанковых пушек ЗИС-2 и дивизионных ЗИС-3, как командирских и учебных танков. В таком виде Т-60 использовались в действующей армии до конца Великой Отечественной войны, а как арттягачи - еще и в войне с Японией.

Танки Т-60, кроме Красной Армии, встречались только в Войске Польском (3 танка в 1945 году). К сожалению, немало машин оказалось "в плену". Немцы чаще всего применяли их как быстроходные бронированные тягачи для противотанковой артиллерии, иногда даже без башен. Некоторое количество захваченных Т-60 они передали своему союзнику - Румынии. Там на их базе построили партию вполне удачных самоходных артиллерийских установок "Такам" с советской 76,2-мм пушкой Ф-22, размещенной в открытой рубке.

Бронекорпус и ходовая часть нареканий не вызывали и были оставлены без изменений, за исключением увеличения жесткости подвески. Есть сведения о постройке румынами еще двух типов закрытых артиллерийских установок, в том числе со 105-мм гаубицей, на шасси танка Т-60.

Модификации

Легкий танк Т-60 оказался отличной базой для проведения различных экспериментальных работ и создания на его основе новых боевых модификаций. Для противовоздушной обороны танковых соединений, стационарных объектов, а также штабов требовалась бронированная зенитно-пулеметная установка, подвижность которой не уступала бы танкам. Поэтому в самом конце 1942 года на ГАЗе по собственной инициативе был построен танк "063" или Т-60-3 (цифра "3" означает третью модификацию, также в литературе встречается обозначение Т-90) со спаренной установкой двух зенитных пулеметов ДШК в открытой башне увеличенных размеров.

Поскольку на заводе не смогли выполнить зубчатый венец погона башни с нужной для зенитной стрельбы точностью, танк на вооружение не приняли, хотя необходимость в подобном изделии оставалась очень острой и для него можно было бы использовать часть освободившегося парка танков Т-60. К тому же с развертыванием контрнаступлений в 1943 году он мог принести ощутимую пользу в уличных боях.

На танках Т-60, так же как и на Т-40, монтировались реактивные установки залпового огня БМ-8-24 (изделие 52-353-Б), принятые на вооружение в конце октября 1941 года.

Для переброски легких танков в составе десантов в тыл врага, а также для снабжения ими крупных партизанских отрядов, конструктор легкой авиации О.К. Антонов предложил осенью 1941 года построить упрощенный буксируемый планер разового применения, в качестве фюзеляжа которого использовался бы корпус танка Т-60, а его ходовая часть - в качестве взлетно-посадочного устройства.

Предполагалось, что такой комбинированный планер может буксироваться четырехмоторным бомбардировщиком ТБ-3 или двухмоторным ДБ-ЗФ до пункта назначения, а после расцепления производить посадку на площадку ограниченных размеров, сбрасывать крылья с хвостовым оперением и с ходу идти в бой.

Задание на подобный летательный аппарат, которому не было аналогов в истории, О К. Антонов, поддержанный начальником НТК ГБТУ генералом С. А. Афониным, получил в конце 1941 года. Машину спроектировали всего за две недели и к лету 1942 года построили на планерном заводе в Тюмени. Она получила название КТ ("Крылья танка"), а также обозначалась индексами А-Т, АТ-1 или планер A-40.

Крылья с размахом 18 метров и двухбалочное хвостовое оперение были выполнены по бипланной схеме для уменьшения размеров планера. Длина его составляла всего 12,06 м. Тросовое управление подвели к месту механика-водителя танка, дополнительно оборудовав его зеркалами бокового и заднего обзоров. Саму машину предельно облегчили (до массы 5800 кг), сняв вооружение, боекомплект, фары, крылья и слив почти все топливо. Полетная масса танка-планера составила 7804 кг, удельная нагрузка на крыло составила всего 91 кг/м². Испытательный полет осенью 1942 года на буксире у ТБ-3 (планерист, он же механик-летчик-испытатель С. Н. Анохин) показал, что идея летающего легкого танка целесообразна и вполне осуществима.

Однако ввиду большого аэродинамического сопротивления планера КТ, еще не имевшего обтекателей, буксировка потребовала использования максимальной мощности уже порядком изношенных двигателей старенького ТБ-3, которые стали перегреваться. Планер пришлось в аварийном порядке отцепить.

На удивление он нормально спланировал и удачно сел на кочковатом поле в районе Раменского аэродрома, вызвав панику среди зенитчиков и не предупрежденной команды батальона аэродромного обслуживания. Сбросив крылья, Т-60 своим ходом благополучно вернулся на базу в Монино. Из-за отсутствия других подходящих для данной цели бомбардировщиков, лучшим из которых был бы Пе-8, эта интересная работа не имела дальнейшего продолжения.

В целом же, создание и освоение массового производства на нескольких заводах танка Т-60 не прошло даром. Многие его хорошо отработанные агрегаты и узлы силовой установки, трансмиссии и ходовой части нашли применение на следующей модели легкого танка Т-70 с более мощной броней и 45-мм пушкой.

Источники: "Трансмиссия и ходовая часть Т-60", Воениздат 1942
"Танк Т-60. Краткое руководство службы", Воениздат 1942
"Руководство по эксплуатации и тех. обслуживанию танка Т-60", Воениздат 1944
"Бронеколлекция", №4 1997
В.Шавров "История конструкций самолетов в СССР"

Если надо разместить бесплатные объявления москва предлагает огромное количество вариантов, но этот, пожалуй, лучший.

{phocagallery view=category|categoryid=46|imagerandom=0|detail=5|limitstart=0|limitcount=48|displayname=1|displaydetail=0|displaydownload=0|bordercolor=#ffffff|imageshadow=shadow1|bordercolorhover=#cfcfcf|bgcolor=none|bgcolorhover=none|overlib=2|type=0}

В 1939 году на Кировском заводе №185 бригадой конструкторов под руководством Г.Н.Москвина началось проектирование легкого танка сопровождения пехоты "СП". В 1940 году этот танк - "Объект 126" (или Т-126СП, как его чаще называют) - был построен и прошел испытания.

По своей броневой защите он примерно соответствовал среднему танку Т-34. Его корпус сваривался из катаных броневых листов толщиной 37 мм, днище и крыша имели толщину 20 мм. Лобовые, верхние бортовые и кормовые листы корпуса имели угол наклона 40-57 градусов.

В сварной башне граненой формы устанавливалась 45-мм пушка 20K образца 1932/38 года (боекомплект 150 выстрелов) и спаренный с нею танковый пулемет ДТ образца 1929 года. В лобовом листе корпуса слева от люка механика-водителя в шаровой установке располагался пулемет ДС. Шестицилиндровый дизель В-4 (половина В-2) мощностью 250 л.с. позволял 17-тонной боевой машине разгоняться до максимальной скорости в 35 км/ч.

Ходовая часть танка, применительно к одному борту, состояла из шести необрезиненных опорных катков с внутренней амортизацией, направляющего колеса, ведущего колеса кормового расположения со съемным зубчатым венцом и трех поддерживающих катков. Подвеска опорных катков - индивидуальная торсионная. В состав трансмиссии входили: двухдисковый главный фрикцион сухого трения, четырехступенчатая коробка перемены передач, многодисковые бортовые фрикционы и бортовые передачи.

"Объект 126" по своей броневой защите и огневой мощи превосходил легкие и большинство средних танков СССР и других стран того времени, хотя на его конструкцию достаточно большое влияние оказал немецкий Pz-III. Для танка сопровождения пехоты скорость была вполне достаточной, к недостаткам же машины можно было отнести небольшой запас хода и стесненность рабочих мест четырех членов экипажа.

Этот недостаток устранили, убрав на втором образце танка лобовой пулемет ДС и закрыв его амбразуру броневой крышкой на болтах, которая хорошо видна на фото вверху. Кроме того, не обрезиненные опорные катки были заменены обрезиненными облегченными. В таком виде "Объект 126" поступил на Ленинградский машиностроительный завод №174 имени К.Е.Ворошилова.

Здесь на его основе, под руководством ведущего конструктора Л.С.Троянова, разработали и в январе 1941 года построили свой вариант легкого танка. Оба танка прошли совместные испытания и по их результатам, 12 февраля 1941 года, новый образец был принят на вооружение под обозначением Т-50. Машина прошла все этапы государственных испытаний без единой поломки и полностью отвечала ТТЗ. Это был первый советский танк, принятый на вооружение без замечания об устранении найденых недостатков.

Танк предназначался для замены в войсках легких танков Т-26 и по первоначальным планам перевооружения Красной Армии должен был стать наиболее массовым. Предполагалось создание двух машин: основной танк Т-50 с 57-мм пушкой и танк поддержки Т-50 (иногда называется как Т-52) с 76-мм пушкой с баллистикой горной обр 1937/38.

Здесь хотелось бы отметить, что Т-50 не был, да и не задумывался (по техзаданию его масса 17,5 тонн), как легкий танк. Скорее это был танк поддержки мото-мехчастей РККА.

Проведенные НИИ-48 испытания показали, что 37-мм броня Т-50 не пробивалась бронебойными снарядами из 76-мм пушки образца 1939 года с дистанции 400 метров со всех курсовых углов. Кроме того, танк был подвергнут обстрелу из немецкой противотанковой пушки PaK 40, но пробит не был, в то время, как проходивший там же испытания Т-34 был пробит трижды. Столь удивительные на первый взгляд результаты достигались, в основном, за счет того, что 37-мм броня ранних Т-50 была цементованной, в то время, как 45-мм броня среднего танка Т-34 была гомогенной и довольно уверенно пробивалась и отечественными, и немецкими пушками.

Согласно планов НКСМ на 1941 год, завод №174 должен был начать серийное производство Т-50 с 3-го квартала 1941 года, а в 4-м квартале запустить первую очередь конвейера по сборке танков массой до 25 тонн. Оборудование для первой очереди конвейера должно было прибыть в августе-сентябре 1941 года. С января 1942 года планировалось уже осуществлять сборку Т-50 полностью на конвейере.

По своей конструкции и внешнему виду он мало чем отличался от "Объекта 126". Как и у последнего, листы корпуса Т-50 соединялись сваркой и располагались под большими углами наклона. В верхнем лобовом листе находился люк механика-водителя, курсовой пулемет отсутствовал. Исполненный на высоком техническом уровне и при сравнительно небольшой массе 13,5 тонн, Т-50 имел на корпусе и башне 37-мм броню.

Башня конической формы имела командирскую башенку с шестью смотровыми приборами, прикрываемыми бронезаслонками. Вооружение осталось без изменений.

На танке применялась индивидуальная торсионная подвеска катков с внутренней амортизацией. Дизель В-4 мощностью 300 л.с. обеспечивал высокую удельную мощность - 21 л.с./т. Среднее давление на грунт низкое - 0,57 кг/см², максимальная скорость - 60 км/ч, запас хода по шоссе составил 340 км. За счет уменьшения толщины броневых листов, внедрения принципа дифференцированного бронирования и наряду с этим увеличения мощности двигателя удалось добиться существенного прироста скорости движения.

Из четырех членов экипажа трое размещались в башне. Наводчик помимо прицела, имел перископ, а водитель в лобовом люке - смотровую щель и поворачивающийся призматический прибор наблюдения. Танк оснащался радиостанцией.

В феврале 1941 года T-50 был принят на вооружение Красной Армии, однако до начала Великой Отечественной войны завод №174 не выпустил ни одного серийного танка и фактически продолжал выпускать Т-26. Наиболее серьезные трудности возникли с освоением дизельного двигателя В-4. До конца войны наша промышленность так и не смогла наладить выпуск качественных В-4. Ценой неимоверных усилий во втором полугодии удалось изготовить 50 танков. Попытка развернуть производство T-50 на заводе №37 в Москве не увенчалась успехом. Этот завод не без труда справлялся с выпуском 5-тонного Т-40 и 14-тонный T-50 был ему явно "не по зубам".

В августе завод №174 эвакуировали - большей частью в Омск, а также в Нижний Тагил и Барнаул. 13 октября ГОКО принял решение о строительстве в Барнауле двух заводов: одного по производству танков T-50 и второго - по изготовлению дизелей В-4. Однако в январе 1942 года производство T-50 и двигателей к ним прекратили. Завод №174 в Омске, выпустив 15 танков Т-50, перешел на изготовление Т-34.

О боевой судьбе танков T-50 известно очень мало. Боевые машины, изготовленные в Ленинграде, находились на вооружении одной из танковых бригад, действовавшей на Карельском перешейке. Несколько танков Т-50 были захвачены финнами и использовались ими до конца войны.

Для своего класса танк Т-50 был неплохо вооружен, а после установки 57-мм пушки (собственно, в окончательном виде танк предполагалось вооружить именно 57-мм артсистемой, а 45-мм пушка была лишь временно мерой) он превзошел бы все существовавшие на тот момент советские танки по бронепробиваемости. Броневая защита Т-50 лишь немногим уступала танку Т-34. Скорость и поворотливость Т-50 на всех типах грунта превышала эти показатели у "тридцатьчетверки". Кроме того, плавность хода и обзорность были не в пример выше. Стоит упомянуть наличие командирской башенки и освобождение командира танка от лишних обязанностей. В производстве Т-50 был практически вдвое дешевле Т-34 и изначально был приспособлен под конвейерную сборку. Он требовал в пять раз меньше каучука и вдвое меньше цветных металлов.

Так почему же производство такого перспективного и архинужного танка свернули? Несколько причин. Во-первых, серийное производство Т-50 начали разворачивать уже после начала войны. Во-вторых, уже с осени 1941 года в Красную Армию стал поступать очень удачный "Валентайн", который по совокупности основных характеристик (кроме подвижности) был весьма близок к Т-50. Ну и, пожалуй, самое главное, не было моторного завода для выпуска В-4 в эвакуации и в ходе последней потеряли все оборудование (включая эталонные модели) для литья картеров В-4.

В начале 1942 года попытались наладить выпуск упрощенных Т-50, но отказались. Всего же танков Т-50 было выпущено 69 штук, после этого Т-50 был окончательно снят с производства, хотя в 1943 году к проекту Т-50 снова вернулись, обсуждая вопрос о возобновлении производства легкого танка такого типа, но с углом вертикальной наводки орудия до 80 градусов для боев в городах. Отсутствие подходящего двигателя вновь поставило крест на идее возрождения Т-50. На этот раз - навсегда.

Хотелось бы заметить, что всего было два вида танков Т-50, различавшихся бронированием: Т-50 с броней 37-41 мм и Т-50 с броней 55-57 мм.

Необходимо упомянуть еще об одном варианте Т-50: "Объекте 211", разработанном в инициативном порядке на Ленинградском Кировском заводе. Ведущим конструктором его был А.С.Ермолаев. Сварной корпус боевой машины имел суженную носовую часть с люком-пробкой механика-водителя. Башня также делалась сварной и имела коническую удлиненную форму. Вооружение и силовая установка идентичны "пятидесятке" 174-го завода. "Кировский" вариант был несколько легче "Ворошиловского", однако существенных преимуществ перед ним не имел, а форма его корпуса оказалась менее удачной. С началом войны эту работу на Кировском заводе прекратили, а единственный изготовленный образец участвовал в обороне Ленинграда.

Автор: В.Потапов

{phocagallery view=category|categoryid=45|imagerandom=0|detail=5|limitstart=0|limitcount=14|displayname=1|displaydetail=0|displaydownload=0|bordercolor=#ffffff|imageshadow=shadow1|bordercolorhover=#cfcfcf|bgcolor=none|bgcolorhover=none|overlib=2|type=0}

В системе вооружения танковых частей Красной Армии всегда предусматривались малые, массой до 6 тонн, пулеметные танки. Они предназначались в первую очередь для фронтовой разведки с возможностью преодоления встретившихся естественных водных препятствий, а также, для борьбы с вражескими десантами, пехотой и кавалерией, боевого охранения и сопровождения механизированных колонн, наконец, для осуществления связи. Скромная противопульная бронезащита, слабое вооружение, как правило состоящее из одного пулемета ДТ и малочисленность экипажа (2 человека) компенсировались подвижностью, малыми габаритами, особенно по длине, хорошей проходимостью и способностью плавать. В 30-х годах РККА располагало двумя типами таких танков - Т-37 и Т-38.

В малых танках использовались отработанные и дешевые автомобильные силовые агрегаты. Они не перегружали мощности прокатно-металлургических заводов заказами на дефицитный толстый бронелист и при своей относительно простой технологии изготовления могли выпускаться в больших количествах на общемашиностроительных заводах и предприятиях автотракторной промышленности, не занятых производством легких, средних и тяжелых танков.

Над созданием таких боевых машин, начиная с 1931 года, работал московский завод № 37, последовательно освоивший выпуск танкеток Т-27, Т-27А, плавающих малых танков Т-37А и Т-38 нескольких модификаций, а также арттягачей "Пионер" и "Комсомолец".

Вначале, эти машины имели силовой агрегат и ведущий мост Форд-АА, замененные впоследствии на аналогичные ГАЗ-АА и ГАЗ-ММ. В 1936 году на Т-38 вместо простого автомобильного дифференциала, не обеспечивавшего устойчивого прямолинейного движения и вызывавшего большие потери мощности при повороте, применили более надежные и стабильные по своим параметрам многодисковые бортовые фрикционы с ленточными тормозами, ставшие с тех пор общепринятыми механизмами поворота легких гусеничных машин.

Однако к 1938 году выявилась необходимость в качественно новом, по сравнению с Т-38, малом плавающем танке, входившем в современную систему бронетанкового вооружения, с общим и довольно значительным повышением его боевых свойств. Стало ясно, что броня нового танка, должна предохранить экипаж от бронебойных пуль обычного калибра и крупных осколков снарядов, чему способствовало бы наклонное расположение бронелистов, мало использовавшееся на танках предыдущего поколения. Требования повышенной огневой мощи однозначно определяли установку крупнокалиберного пулемета в сочетании с обычным. Также стала очевидным потребность в установке радиостанции, без которой служба разведывательного танка в значительной степени теряла смысл. Необходимы были более мощный и надежный двигатель, современная ходовая часть и подвеска с лучшими характеристиками, хорошие водоходные качества. У новой машины неизбежно возрастала и боевая масса, в то время как техзадание на новый танк ограничивало боевую массу до 4800 кг, что уже исключало применение четырехцилиндрового карбюраторного двигателя ГАЗ-М, применявшегося на предыдущих плавающих танках. Тем более, что Горьковский автомобильный завод имени Молотова (ГАЗ) - единственный поставщик силовых агрегатов для малых танков - в то время готовился к переходу на более современные и надежные шестицилиндровые автомобильные двигатели ГАЗ-11 типа "Додж", Д-5 "Экспорт" мощностью до 87 л.с.

В конце 1938 года к проектированию нового плавающего танка "010" (или "десятка") приступил отдел главного конструктора по танкостроению завода № 37. Этот отдел с 1934 года возглавлял выдающийся советский инженер, Н.А.Астров. В первую очередь по-новому сконструировали корпус танка: для повышения запаса плавучести заметно увеличили его высоту. А для повышения остойчивости придали ему трапециевидную в поперечном сечении форму с уширенной верхней частью. Экипаж, состоявший по-прежнему из двух человек, размещался в машине по продольной схеме. Механик-водитель в передней части боевого отделения (в отделении управления), почти по оси танка, что улучшало наблюдение по курсу и по обоим бортам, стрелок-командир в башне с вооружением, установленной по центру бронекорпуса за водителем, с заметным, на 250 мм, смещением к левому борту. Силовой агрегат располагался продольно, максимально близко к правому борту, маховиком двигателя вперед, причем доступ к наиболее ответственным и уязвимым частям двигателя был возможен изнутри боевого отделения после снятия бронеперегородки. Трансмиссия и механизмы поворота, как и прежде, находились в носовой части машины, что хорошо сочеталось с передним расположением ведущих звездочек. В кормовой части корпуса, по бортам, размещались два бензобака по 100 л каждый, справа за двигателем располагался радиатор и теплообменники. В нижней части кормы в специальной гидродинамической нише корпуса, устанавливались гребной винт и водоходные рули, причем винт, в отличие от Т-38, хорошо защищался от возможных внешних повреждений. Были приняты и специальные меры для улучшения водоходности танка: создана гидродинамически благоприятная форма корпуса, введен откидной волноотражатель в носу, высоко подняты воздухопритоки, жалюзи и приборы наблюдения, полностью герметизированы все крышки, люки и заслонки. Это позволяло танку уверенно преодолевать водные преграды с быстрым течением и с большим, до 3 баллов, волнением, практически обеспечив его непотопляемость в этих условиях. Но на всякий случай экипаж снабжался спасательными поясами.

Общее отделение управления и боевое (на Т-38 членов экипажа разделял двигатель) облегчало непосредственную связь между механиком-водителем и командиром, делало их взаимозаменяемыми без выхода наружу. Каждый имел свой входной верхний люк и, кроме того, общий аварийный люк в днище корпуса. Единый внутренний объем позволил разместить на командирских танках в левой нише корпуса на специальном подрамнике довольно громоздкую радиостанцию. В целом компоновка нового танка была рациональной и хорошо продуманной. По сравнению с предшественниками значительно увеличилась мощь вооружения. Был установлен крупнокалиберный 12,7-мм пулемет ДШК обр. 1938 года (на серийных машинах устанавливался его танковый вариант обр.1940 года) вместе с обычным ДТ обр.1929 года в спаренной установке ДТС с общей бронемаской. Прицельная дальность стрельбы составляла: из ДТ 1000 м, из ДШК 4000 м. Бронебойная пуля Б-30 и бронебойно-зажигательная Б-32 со стальными сердечниками обладали начальной скоростью до 850 м/с и большой мощностью у цели, пробивая на дистанции 300 м под углом встречи 90° 16 мм броню. Большой угол возвышения спаренной пулеметной установки (25° против 14° у Т-38) позволял вести обстрел и низколетящих самолетов, правда, эта возможность на практике почти не использовалась. Оба пулемета поставлялись Ковровским заводом № 2, а с 1942 года ДШК выпускал еще и саратовский завод № 614. Во время войны установку ДТС изготавливал также Ижевский завод № 622.

Для наблюдения за полем боя служили перископические оптические приборы: три у водителя в лобовом щитке и скуловых листах подбашенной коробки и два у командира в бортах башни. Смотровые приборы комплектовались 10 запасными блоками. В разведке для ориентации на воде и в тумане служил магнитный компас КП московского завода "Авиаприбор". На части командирских танков предусматривалась установка двусторонней дуплексной (в отличие от симплексной на Т-38) телефонно-телеграфной радиостанции типа 71-ТК-3 завода № 203 с дальностью речевой связи при отсутствии помех до 16 км с места.

Внутренняя связь была светосигнальной (трехцветные лампы). В создании новой машины активное участие приняли ведущие конструкторы немногочисленного тогда танкового КБ завода № 37. Начальник бюро ходовых частей Р. А. Аншелевич, начальник корпусного бюро А. В. Богачев, трансмиссией и ходовой частью занимался лично К. А. Астров.

Проектирование плавающего танка "010" было закончено весной 1939 года. К июлю уже изготовили 4 опытных образца, а к следующему лету еще 2 машины. На них, как впрочем и на первых серийных машинах, временно устанавливались импортные силовые агрегаты "Додж" Д-5 (76 и 85 л.с.) из-за отсутствия развернутого производства аналогичных двигателей в Горьком (первый промышленный образец мотора ГАЗ-11 был собран 16 февраля 1940 года, танковую модификацию "202" начали делать позже).

Два образца нового плавающего танка "010", получившего армейский индекс Т-40, в июле-августе 1939 года проходили полигонные испытания. Проводились испытания и на плаву, по преодолению естественных и искусственных препятствий, по проверке условий жизнеобеспечения экипажа, а также приборов наведения оружия и средств связи. По результатам полигонных испытаний завод оперативно внес изменения в конструкцию машины. Длину корпуса увеличили на 120 мм, ширину на 50 мм при одновременном снижении высоты танка на 20 мм. База опорных катков возросла на 75 мм, что служило повышению продольной устойчивости, были увеличены сечения торсионов, а также диаметр и ширина катков - это сделало их достаточно надежными. Вместо 3-лопастного винта диаметром 400 мм. установили более эффективный 4-х лопастный. Несколько изменили конструкцию траков гусениц с целью предотвращения их спадания при угле бокового крена всего 28°, в то время как сползание машины наступало только при 34°. Одновременно высоту преодолеваемой стенки подняли на 6 см. Установка новых двигателей ГАЗ-202 (импортные имели заметный износ, частично оказались разрегулированными и не развивали расчетного крутящего момента) должна была повысить предельный преодолеваемый подъем до 28°.

Постановлением Комитета Обороны СССР № 443сс от 19 декабря 1939 года танк Т-40 приняли на вооружение Красной Армии в единой гамме боевых машин нового поколения. В соответствии с этим же постановлением завод №37 должен был выпустить к 1 марта 1940 года три опытных образца Т-40, к 1 августа установочную партию из 15 танков, а с 1 октября приступить к их серийному производству.

Для знакомства с новыми машинами, летом 1940 года на завод приезжали новый нарком обороны СССР С.К.Тимошенко и начальник Генерального штаба Г.К.Жуков, который проявил особый интерес к танку Т-40 и к мобилизационным возможностям предприятия в целом.

После проведения серьезной реконструкции завода № 37 и внедрения новых технологических процессов, в октябре 1940 года началось серийное производство Т-40. До конца года планировали выпустить 100 танков, фактически сдали только 41 (не считая шести опытных). В 1941 году производство удалось расширить. До 22 июня изготовили еще 179 машин. Эти 279 танков Т-40 и вступили в войну. Всего же за первое полугодие 1941 года их было выпущено 192 единицы.

Потребность армии в тот критический период даже в этих легких и слабовооруженных машинах оказалась настолько велика, что для расширения их производства, по инициативе начальника НТК ГБТУ генерала С.А.Афонина, завод пошел на упрощение конструкции. В первую очередь ликвидировали все водоходное оборудование: гребной винт с карданным приводом, коробку отбора мощности, водяные рули, трюмный насос, теплообменник, водоотбойный щит, компас. Отказались и от радиостанции. В июле было произведено уже 60 таких машин с использованием большого задела прежних бронекорпусов с нишей винта. Вопреки сложившемуся мнению вооружение не менялось. Судя по документам, они выпускались под той же маркой - Т-40. В послевоенное время некоторые источники стали ыделять их условной маркой Т-40С ("сухопутный").

Пушку ТНШ установили только на модифицированном полигонном образце Т-40С, единственном уцелевшем танке этого типа, ныне хранящемся в Музее бронетанковой техники в Кубинке. Интересно, что такой же инициативной переделке на полигоне подвергли и танк Т-38, который можно увидеть в Центральном музее Вооруженных Сил в Москве.

В том же июле 1941 года Наркомат вооружения дал задание на установку в башне танка Т-40 более мощной серийной 23-мм пушки ПТ-23ТБ конструкции Я.Г.Таубина и М.Н.Бабурина, доработанной в ОКБ-16 А.Э.Нудельманом.

Начиная с августа 1941 года кормовой лист корпуса стали делать прямым, без ниши винта, а за счет массы ликвидированных водоходных агрегатов увеличили, хотя и незначительно, до 15 мм, толщину лобового и бортовых листов корпуса и до 20 мм. листов подбашенной коробки, бортов башни и маски спаренной установки. Конструкция корпуса, применительно к условиям военного времени, стала более рациональной и полностью сварной из гомогенной брони. Но в целом конфигурация его не изменилась, машина оставалась такой же высокой, как и Т-40, что повышало ее уязвимость на поле боя, хотя по своей бронезащищенности она уже не уступала распространенному в РККА десятитонному Т-26 и имела более высокую среднюю скорость по местности. Так как этот вариант танка носил заводской индекс "030", то его неофициально иногда называли Т-30. Начиная с сентября 1941 года, на некоторых серийных Т-30 уже устанавливалась автоматическая 20-мм танковая пушка ШВАК (боекомплект - 750 снарядов), которая еще находилась в стадии доработки.

Ее устанавливали в спаренной установке с пулеметом ДТС (1512 патронов в 24 магазинах). Всего в 1941 году было изготовлено 443 танка Т-40 трех разновидностей, которые ни в заводской отчетности, ни в войсках не разделялись, марка же Т-30 вообще не прижилась.

Осенью 1941 года на московском заводе № 733 ("Компрессор") на Т-40, как на шасси высокой проходимости, монтировали вместо башни реактивные установки залпового огня БМ-8-24 (ведущий конструктор Д.И.Сазонов).

В целом танк Т-40 оказался удачным. Интересно, что его боевые возможности - противопульная бронезащита и спаренная установка тяжелого и легкого пулеметов, соответствовали и послевоенным требованиям к плавающей легкой разведывательно-дозорной машине. Несмотря на скромную удельную мощность Т-40, его максимальная скорость по дорогам и, что особенно важно, средняя скорость движения по пересеченной местности были достаточными и для конца 40-х годов, его водоходные качества также долго соответствовали новым задачам. Это видно из тактико-технических данных аналогичных плавающих машин, созданных после войны коллективом Н.Л. Астрова: в 1949 году АСУ-76 и в 1954 году АСУ-57П. Кроме пушечного вооружения они практически ничем не превосходили Т-40 почти пятнадцатилетней давности.

Боевое применение

Летом 1941 года в западных военных округах танков Т-40 было немного. Довольно широко они применялись в битве под Москвой зимой 1941/42 года, где наиболее эффективными оказались на лесисто-болотистых участках местности, ограниченно проходимой для других, более тяжелых танков.

В ходе первых же столкновений с противником, в которых Т-40 пытались использовать в качестве полноценных танков, выявилась слабость их вооружения и бронезащиты. Как разведывательные и тем более плавающие их уже не применяли, а для иных целей они и не предназначались. Однако острая нехватка танков основных типов заставляла бросать в бой и эти машины.

Танками Т-40 (часто совместно с Т-60) был укомплектован один батальон в бригадах смешанной организации. Так, например, в 8-й танковой бригаде (командир - полковник П. А. Ротмистров), сформированной в августе-сентябре 1941 года, имелся 61 танк. Из них 7 тяжелых KB, 22 средних Т-34 и 32 легких Т-40. Совершенно ясно, что основной ударной силой бригады были тяжелые и средние танки, а Т-40 использовались для решения вспомогательных задач.

Водоходное оборудование на Т-40 в боевой обстановке практически не использовалось и даже мешало. На боевых возможностях сказывалась и перегруженность малочисленного экипажа, особенно стрелка-командира.

Маневренность и надежность машины нареканий не вызывали. Достаточной для поддержки пехоты была и ее огневая мощь, а после появления новых 12,7-мм патронов с бронебойно-зажигательной пулей БС-41 повысились и возможности танка в борьбе с легкобронированными целями.

К середине 1942 года Т-40 практически исчезли из боевых частей. Хотя позже, при наступлении Красной Армии они могли бы принести большую пользу при форсировании крупных рек, особенно Днепра (осенью 1943 года), что позволило бы резко сократить потери при переправах. Именно поэтому для облегчения форсирования Свири, в июне 1944 года пришлось собирать по фронту уцелевшие, хотя и безнадежно устаревшие плавающие танки Т-38.

В качестве учебных машин уцелевшие Т-40 использовались в войсках до 1946 года.

Источники: "Танк Т-40. Краткое руководство службы", Воениздат 1941
"20мм танковая пушка ТНШ (ШВАК)", Воениздат 1942
"Бронеколлекция", №4 1997

{phocagallery view=category|categoryid=43|imagerandom=0|detail=5|limitstart=0|limitcount=18|displayname=1|displaydetail=0|displaydownload=0|bordercolor=#ffffff|imageshadow=shadow1|bordercolorhover=#cfcfcf|bgcolor=none|bgcolorhover=none|overlib=2|type=0}

Одну из первых танкеток построил в 1924 году английский майор инженерных войск Дж. Мартель из запасных частей обычных гражданских машин в своей собственной мастерской. Это была одноместная, легко бронированная машина, вооруженная пулеметом и оснащенная маломощным автомобильным двигателем. На испытаниях она развила скорость до 24 км/ч.

Почти одновременно с Мартелем небольшую одноместную танкетку построил английский инженер Дж. Карден. Эта была машина, в которой водитель-стрелок размещался в положении лежа. Первые образцы имели слишком много недостатков и "детских болезней", в связи с чем они не строились серийно и на вооружение не принимались.

Учтя недостатки первых моделей, конструкторы начали работы над двухместными машинами, которые были построены, и поступили на испытания в 1927 году. Выбор двухместного варианта танкетки объяснялся сомнениями конструкторов и военных, сможет ли один человек сочетать в себе одновременно функции водителя, стрелка и наблюдателя.

Наиболее удачной оказалась двухместная танкетка, которая прошла через целый ряд усовершенствований и окончательно оформилась только к 1929 году как танкетка "Карден-Лойд" Мк IV. Выпускалась она заводом "Виккерс-Армстронг". Танкетки были очень популярны. "Карден-Лойд" Мк IV закупили шестнадцать стран мира, в том числе Польша, Италия, Чехословакия, Франция, Япония, Канада, Бельгия и Египет.

Во Франции в середине двадцатых годов уделялось мало внимания созданию танкеток. Однако очевидные успехи англичан в этом вопросе заставили активизироваться и французских инженеров. В 1929 году в государственных мастерских в Рейле была создана одноместная танкетка "Сабат". В обычных условиях эта одноместная машина перевозилась на грузовике или прицепе, а в бою передвигалась своим ходом, управляемая стрелком-водителем, который находился в положении лежа и при помощи ножных педалей и ручного газа управлял танкеткой.

При отсутствии вражеского огня водитель мог управлять танкеткой и сидя, пользуясь вторым комплектом педалей. Приобретение в Англии лицензии на производство танкеток "Карден-Лойд" определило новую тенденцию развития танкеток во Франции. Так, в 1933 году был изготовлен "танк снабжения" Рено UE, который затем превратили в типичную танкетку.

В итальянской армии состояла на вооружении танкетка, называемая малым танком C.V.29 (цифра "29" означает год принятия на вооружение машины). Эта машина активно применялась в Гражданской войне в Испании. В Польше был разработан и строился большой серией разведывательный танк ТК-3 (1931 г.), а затем, с 1934 года TKS. В Чехословакии фирмой "Шкода" выпускалась танкетка MU-4.

В России проект первой танкетки, названной "Щитоноска", был разработан в 1919 году инженером Максимовым. В машине, вооруженной одним станковым пулеметом, стрелок-водитель располагался в положении лежа.

Принятые в конце 20-х годов программные принципы постройки бронетехники предусматривали разработку и выпуск малого разведывательного танка (танкетки), предназначенной для совместных действий с танками Т-18, а также для разведки и связи.

В 1927-1930 годах КБ Всесоюзного Орудийно-Арсенального объединения (ВОАО) на базе танка Т-16 (предшественник танка МС-1) были спроектированы танкетки Т-17, Т-21 (проект), Т-23 и Т-25 (проект). Т-23 предусматривалась в двух вариантах - безбашенном и с башней кругового вращения. Спроектированная затем танкетка Т-25 являлась вариантом дальнейшего развития танкетки Т-17.

Это были неплохие для своего времени машины, но для устранения их "детских болезней" перед запуском в серийное производство требовалось много времени, которого как всегда не было. В связи с этим было принято решение приобрести за рубежом лицензию на производство серийно выпускавшейся танкетки "Карден-Лойд" Мк VI.

В 1930 году СССР закупил в Англии танкетки "Карден-Лойд" Мк VI (приблезительно 26 штук), которые в Советском Союзе получили обозначение 25-В (или К-25), а также лицензию на их крупносерийное производство. По плану, в течении 1930-31 годах должны были быть построены 290 танкеток, а в дальнейшем их выпуск должен был составлять по 400 штук в год. Главным производителем был определен Автозавод №2 ВАТО (Всесоюзное Авто-Тракторное Объединение) в Филях (с 1932 г. - Завод №37 им. С.Орджоникидзе, который структурно входил в состав объединения "Спецмаштрест").

Советские танкостроители не ограничились простым копированием английской машины. Перед началом крупносерийного выпуска инженеры КБ Завода №37 (главный инженер Н.Козырев, ведущий инженер К.Сиркен) значительно переработали конструкцию танкетки. Были увеличены размеры корпуса, расширена колея, изменена ходовая часть.

Была сконструирована установка для пулемета и внесен еще целый ряд доработок и изменений. При внесении изменений в конструкцию учитывались взгляды Советских военных на ее боевое применение, географические и климатические условия нашей страны.

В связи с тем, что конструкция танкетки заметно изменилась, ей было присвоено новое обозначение "Т-27", и она была принята на вооружение РККА приказом Реввоенсовета СССР от 13 февраля 1931 года. Танкетка выпускалась сразу на нескольких заводах. Основным изготовителем стал завод №37. Кроме того, танкетки выпускали завод "Большевик" в Ленинграде и только что построенный автомобильный завод в Нижнем Новгороде, ныне ГАЗ.

Корпус танкетки состоял из броневых катаных листов, соединявшихся заклепками и частично электросваркой. Для посадки экипажа на крыше имелось два прямоугольных люка, закрываемых изнутри крышками. Наблюдение за полем боя велось через смотровые щели, расположенные в верхнем лобовом и бортовых листах корпуса. Листы корпуса, по высоте до 400 мм от днища, соединялись с применением холщовых прокладок, чем обеспечивалась водонепроницаемость корпуса машины при преодолении брода. Танкетка была вооружена 7,62-мм пулеметом ДТ образца 1929 года. 28 магазинов для пулемета располагались на стеллажах, установленных в патронных коробках, и подавались для заряжания специальным тросовым механизмом. Средства внешней и внутренней связи отсутствовали; связь между отдельными машинами в подразделении поддерживалась с помощью сигнальных флажков, что было типичным Советских танков того времени.

На машине маховиком вперед устанавливался четырехтактный четырехцилиндровый карбюраторный двигатель жидкостного охлаждения ГАЗ-АА (Форд-АА) мощностью 40 л.с. при 220 об.мин. Экипаж состоял из двух человек: командира-стрелка и механика-водителя.

Танкетка поступила на вооружение разведывательных подразделений механизированных войск Красной Армии. До конца 1932 года по директиве РВС от 11 марта 1932 года сформировали 65 батальонов танкеток (около 50 штук в батальоне). В дальнейшем количество батальонов уменьшилось до 23.

В начальный период насыщения войск бронетехникой танкетки Т-27 сыграли большую роль, которая в дальнейшем уменьшилась из-за ее технических недостатков, а также в связи с принятием на вооружение более совершенных образцов боевых машин. На 1 января.1937 года в войсках оставалось 2547 танкеток Т-27.

В начале 30-х годов танкетки весьма успешно применялась в Средней Азии (пустыня Каракум, Гурьевская область) в борьбе с "басмачами". В конце 30-х годов танкетки вывели с первой линии и использовали главным образом для подготовки танкистов. Кроме того, некоторое количество танкеток было передано в ОСОАВИАХИМ. После небольшой переделки, Т-27 стали использовать в качестве тягачей для пушек калибров 37 и 45 мм.

По некоторым данным, на 1 января 1941 года в войсках еще оставалось 2157 танкеток Т-27, часть из которых приняли участие в боевых действиях начального периода Великой отечественной войны, некоторые из них "дожили" до московской битвы. В частности, 1 декабря 1941 года несколько танкеток Т-27 поддерживали атаку одного из батальонов 71-й отдельной морской стрелковой бригады в районе Яхромы.

Эксплуатация танкетки в войсках показала, что она была достаточно простой и неприхотливой машиной. Но из-за своих малых размеров Т-27 не отличалась хорошей проходимостью, по этой же причине в экипажи танкеток приходилось отбирать самых низкорослых солдат. Кроме того, опыт ее применения на маневрах показал, что для машин такого класса необходима вращающаяся башня с установленным в ней вооружением, способность преодолевать водные преграды вплавь и менее плотная компоновка.

Военные старались расширить тактические возможности танкетки. На ее базе в 1931 году были созданы малые самоходно-артиллерийские установки (САУ), вооруженные 37-мм пушками Гочкиса. От базовой машины они отличались несколько измененным корпусом и ходовой частью. В первом варианте САУ в неподвижной рубке устанавливалась одна пушка, во втором - пушка и пулемет. Ввиду небольшого внутреннего объема машины для перевозки боекомплекта использовался специальный гусеничный прицеп. Эту небольшую партию САУ выпустили на ленинградском заводе "Большевик".

В 1932 году в опытном порядке на танкетку в место пулемета была установлена огнеметная установка, в которой огнесмесь выбрасывалась с помощью сжатого воздуха. Дальность огнеметания составляла 25 метров. Модель испытывали в 1932 году, а в 1935 году была выпущена серия из 164 огнеметных танкеток.

В течение 1933-1934 годов специальное конструкторское бюро завода "Красный Путиловец" спроектировало самоходную установку с 76-мм пушкой КТ на базе танкетки Т-27. Пушка устанавливалась на одной танкетке, а боекомплект и орудийный расчет перевозился на другой.

Проект и 5 опытных образцов был выполнен для создания самоходной полковой пушки для моторизованных соединений. Пушка в нем устанавливалась открыто или за щитовым прикрытием. Для ведения огня требовалось откинуть упоры (ноги). Машина оказалась перегруженной и не могла двигаться своим ходом вне дорог из-за перегрева двигателя. Работы были остановлены.

В 1933 году была разработана и изготовлена САУ с 76-мм динамореактивной пушкой Курчевского. В этой установке все части, кроме сопла и лотка, были закрыты броней. Полигонные испытания она выдержала и была допущена к войсковым, но последние дали отрицательные результаты, так как пушка имела плохие баллистические качества, сильно демаскировала себя во время стрельбы и была небезопасна в обращении.

Кроме того, КБ Гроховского разработало проект вооружения танкетки Т-27 двумя неуправляемыми реактивными снарядами. Снаряды крепились по бортам корпуса, пуск осуществлялся изнутри боевого отделения.

Несколько танкеток герметизировали и оснастили комплектом приборов для преодоления водных преград под водой.

В марте 1930 года по приказу М.Н.Тухачевского был сформирован первый внештатный моторизованный воздушно-десантный отряд (авиамотодесантный отряд). В состав отряда входили танки МС-1, в дальнейшем их заменили Т-27. В 1933 году в каждый из четырех воздушно-десантных батальонов входило по одной роте танкеток Т-27.

В 1935 году на военных маневрах демонстрировалось транспортирование по воздуху танкеток Т-27, подвешенных к тяжелым бомбардировщикам ТБ-1 и ТБ-3. Устройство, с помощью которого осуществлялась подвеска, разработал инженер А.Ф.Кравцев. С помощью этого устройства танкетки Т-27 не только подвешивались под самолетами, но и сбрасывались с малой высоты на землю.

На нашем сайте проводятся не только фотоконкурсы онлайн, но и обучение всех желающих премудростям грамотной фотосъемки, чтобы каждую вашу работу хотелось уважительно назвать "фотографией", а не "фоткой".

Источники:
Bruno Benvenuti "Carri Amati" vol.1, Roma
Бронеколлекция №1, 1998 г.
В.Н. Шнурков "Оружие Красной Армии" Минск 1999г.
"Легкие танки и бронемашины Красной армии 1931-1939", Москва, 1996 г.
Моделист-конструктор № 9, 1991 г.
"Танки", Смоленск, 2000 г.

{phocagallery view=category|categoryid=34|imagerandom=0|detail=5|limitstart=0|limitcount=21|displayname=1|displaydetail=0|displaydownload=0|bordercolor=#ffffff|imageshadow=shadow1|bordercolorhover=#cfcfcf|bgcolor=none|bgcolorhover=none|overlib=2|type=0}

История танка Т-26 начинается в далеком 1930 году, когда с целью произвести закупки образцов бронетанковой техники из СССР отбыла закупочная комиссия под руководством начальника УММ И. Халепского и начальника инженерно-конструкторского бюро по танкам С. Гинзбурга.

Естественно, что свое долгое путешествие комиссия начала с мирового лидера в танкостроении того времени - Великобритании. Наибольший интерес у комиссии вызывала фирма "Виккерс-Армстронг", где, согласно программы утвержденной в Москве, надо было закупить образцы танкетки, малого танка, среднего и большого танков. Однако в единичном экземпляре, тем более с документацией, фирма продавать что-либо категорически отказалась. В результате длительных переговоров было приобретено танкеток (в сов. документах - "танкетки ВКЛ") 20 экземпляров, малых шеститонных танков Mk А ( в сов. документах "В-26") 15 экземпляров, средних танков "Виккерс-12 т" также 15 экз.

Главное внимание уделялось 6-тонному танку Mk A, так как именно он наиболее соответствовал принятой системе вооружения РККА. Однако его броня была тоньше, чем хотелось, но решающим фактором приобретения именно этих образцов было то, что английская фирма готова была продать их в комплекте с чертежами: а) эскизными, б) сборочными, в) монтажными, г) инспекционно-производственными и в срок три года информировать покупателя о всех улучшениях, производимых в конструкции боевых машин.

8 января 1931 года, на полигоне возле Поклонной горы было отмечено небывалое скопление представителей высшего командования РККА и МВО. По личному приказанию наркома К. Ворошилова все они прибыли с целью ознакомления с привезенными из-за границы образцами перспективной боевой техники, закупленной усилиями комиссии.

Осмотрев образцы и получив краткие пояснения С. Гинзбурга, военные заняли места на смотровой площадке. После показа бронеавтомобилей на трассу, вздымая столбы снежной пыли, выскочил небольшой танк. Он весьма прытко пронесся мимо смотровой, затем развернулся, перемахнул через окоп, немного замешкавшись, свалил довольно толстую сосну, порвал колючую проволоку на кольях и, вновь развернувшись помчался к финишу прямо через кусты.

Восторгам военных не было конца. Этот мелкий прыткий танк покорил их сердца. Тут же прекратили дальнейший показ, потребовали повторить заезд и выпустить на трассу второй танк.

Этот заезд перед высшим комсоставом РККА был последним шагом в полигонных испытаниях В-26 (так называли английские "шеститонники" в СССР). Испытания проводились с 24.12.30 по 5.1.31. у деревни Павшино и на склонах Поклонной горы по приказу Ворошилова. В испытаниях приняли участие три машины - 215/1, 214/2, 216/3. Всесторонним их обследованием занималась "спецкомиссия по новым танкам для РККА" подчиненная лично Ворошилову. Выводы специалистов, под руководством С. Гинзбурга, были довольно сдержанными. Но после демонстрации двух танков В-26 высшее командование Красной Армии впало в такой восторг, что неизменно возникал вопрос об оснащении РККА только этими танками. В англичан верили гораздо сильнее, чем в "своих", а поскольку создателем Mk A, была ведущая танкостроительная фирма мира, этот довод перевешивал все остальные.

Уже 9 января 1931 года последовало распоряжение К. Ворошилова "...решить наконец вопрос о целесообразности производства В-26 в СССР". Но о принятии танка на вооружение еще не говорилось. Тогда же С. Гинзбург получил приказ в срок не позднее 3-х дней предоставить наркому перечень достоинств и недостатков В-26 по сравнению с находящимся в изготовлении перспективным Т-19. 11 января Гинзбург данный перечень предоставил. Не печатая его полностью, мы отметим, что в выводе было отмечено: "Немедленно начать проектирование нового малого танка на основании конструкций Т-19 и В-26... В основе мотор, корпус и вооружение от Т-19 , движитель и трансмиссия от В-26". Как видим, специалисты не отдавали явного предпочтения заграничной "диковинке", стараясь скомбинировать лучшие черты отечественной и импортной машин в одной.

Для перевода любых текстов, документов и т.д. на русский или, наоборот, с русского на любые иностанные языки лучше всего обратиться в бюро переводов в Москве, и работа будет выполнена на действительно высоком профессиональном уровне.

16 января состоялось заседание комиссии под председательством начальника техуправления УММ Бокиса, на котором были рассмотрены все мнения и предложения. 23 января состоялось следующее заседание комиссии, где против отечественных разработок резко выступили представители промышленности.

Оригинал протокола РВС СССР, на котором окончательно решался вопрос о принятии на вооружение В-26, пока не найден, но существует письмо-распоряжение И. Халепского С. Гинзбургу от 26 января 1931 г., которое проливает на многое свет. В нем говорится:

"...по имеющимся в штабе агентурным данным, польское правительство ведет закупки 6-тонного танка типа Виккерс и 10-тонного быстроходного танка Кристи и усиленно готовится к их производству.

Тов. Ворошилов, тов. Эйдеманн и тов. Тухачевский согласны, что используя англо-французскую помощь поляки в состоянии сделать уже к концу текущего года более 300 шт. легких 6-тонных англ. танков и до 100 шт. средних танков Кристи. В след. году они могут удвоить это число.

Таким образом Совет счел целесообразным рассмотреть вопрос о принятии на вооружение КА вышеозначенных танков и начать их выпуск немедленно как они есть - не дожидаясь окончания опытных работ, чтобы при необходимости нанести отпор возможной агрессии".

13 февраля 1931 года РВС СССР, заслушав доклад И. Халепского о ходе работ над новыми танками, постановил принять "6-тонный танк Виккерса, тип В-26" на вооружение РККА, как основной танк сопровождение общевойсковых частей и соединений, а также танковых и мехчастей Резерва Главного Командования. Новый танк, в соответствии с планами УММ, получил индекс Т-26.

Еще в то время, когда "наверху" решались судьбы танка сопровождения, закупленные "шеститонники" начали расползаться по стране. Танк 216 поступил в ВАММ, где был разобран для изучения, а танк 215 был для тех же целей отправлен в Сталинград, где предполагалось развернуть его производство. Там новинку разобрали, но собрать, в отличии от ВАММовцев не смогли, поскольку ряд деталей по многолетней традиции были не то утеряны, не то украдены в пути. Кроме того еще два танка (номера не установлены) были отправлены для ознакомления в Харьков и в Ленинград.

Уже в ходе работ по сборке первых Т-26, корпус одного из "Виккерсов" был отправлен на завод им. Орджоникидзе для изучения его брони. В ходе исследований отдельные детали корпуса подвергались обстрелу простой остроконечной пулей и бронебойной пулей типа АУ-30 из винтовки и пулемета с дистанции 50 м. Обстрел танк выдержал на "отлично" После химического анализа и исследований микроструктуры брони специалистами отмечалось "что цементованная броня очень высокого качества". Сравнение с поданными образцами брони Ижорского завода показало худшее качество отечественных листов, что было связано с отсутствием в СССР современного металлургического оборудования. Ввиду неготовности Ижорского завода к выпуску брони требуемого качества, решено было первые 15 танков выполнить с корпусами из неброневой стали.

В связи с тем, что СТЗ еще не был достроен, то заказ на постройку первых 500 машин был спущен ленинградскому заводу "Большевик". Уже через месяц план был скорректирован до 300 шт., но и это количество оказалось нереальным. Лишь к 1 мая были закончены основные чертежи Т-26, а 16 июня одобрен техпроцесс и завод начал изготовление приспособлений и инструментов для массового производства. С первых дней все попытки заводчан хоть как то упростить технологию изготовления, разбивались о запреты. Требовалось точное копирование заморской "штуковины". Поначалу камнем преткновения стал двигатель, нормой брака по моторам считалось 65%! Ижорский завод подавал отвратительного качества бронекорпуса, они неизменно имели большое количество сквозных трещин. Бронелисты толщиной 10 мм в первый год пробивались винтовочной бронебойной пулей со 150-200 м, хотя это считалось невозможным, тем более, что спешка с освоением танка привела к появлению кустарщины, которая процветала до 1934 года. К тому же стоимость первых Т-26 в два раза превышала стоимость "Виккерсов".

Первые Т-26 были собраны с точнейшим следованием английским чертежам, с широким использованием импортных деталей, но двигатели на них работать отказались. Следующие 15 танков тоже не могли двигаться своим ходом и обретали прыть только при перекидке в них мотора с эталонного "Виккерса". Только осенью наши Т-26 стали выползать с территории завода самостоятельно.

2 августа Комитетом обороны принята программа танкостроения в условиях военного времени, согласно ей тяжелая промышленность СССР должна обеспечить наличие в армии:

"- танков Т-26 - 13800, исполнители СТЗ и "Большевик";
- танков БТ - 2000, исполнитель ХПЗ;
- танкеток Т-27 - 16000, исполнитель Автозавод 2 и НАЗ;
- иных танков - 8200, исполнители "АМО" и Ярославский завод.
Всего - 40000 танков."

Понятно, что в начале тридцатых о подобной программе можно было говорить только как о деле далекой перспективы. Проанализировав возможности завода "Большевик" Комитет Обороны разрешил(!) КБ "Большевика" вносить любые изменения в конструкцию и методику изготовления танков, не снижающие их боевые качества. Осенью 1931 года начинают делать новую повышенную цилиндрическую башню со смотровым окном, мотор отодвинули на 77 мм ближе к корме, с начала 1932-го года были введены новый бензобак и маслобак.

Но проблемы оставались. Так, 26 апреля 1932 г. К.Сиркен докладывал, что смежники затягивают поставку узлов и агрегатов, а входной брак моторов достигает 70-88%, по корпусам - 34-41%. Из-за всех этих причин программа выпуска 10000 танков была конечно сорвана, к 19 марта 1933 года на вооружение РККА было принято 1411 Т-26, 2146 танкеток Т-27 и 522 танка БТ. Причем качество изготовления практически всех этих машин было отвратительным. Например, в 1932 году было изготовлено 1410 Т-26, предъявлено к сдаче 1361 танк, а войска приняли лишь 950.

Несмотря на то, что в 33-м году уже был в производстве пушечный однобашенный Т-26, производство двухбашенных пулеметных машин продолжалось.

Корпус двухбашенного Т-26 собирался клепкой на каркасе, толщина листов на машинах 1931-32 гг. составляла 6-10 мм. На подбашенной коробке на шариковых опорах устанавливались две пулеметные цилиндрические башни из 11-мм броневых листов. Двигатель - карбюраторный воздушного охлаждения, мощностью 90 л.с. Бензобак емкостью 182 литра и маслобак на 27 литров располагались рядом с двигателем. Силовая передача состояла из однодискового главного фрикциона сухого трения. Пятискоростная КПП устанавливалась в носовой части танка. Подвеска танка - блокированная, состоявшая побортоно из двух тележек. Тележки взаимозаменяемые и состояли из 4-х сдвоенных обрезиненных опорных катков. Ведущие колеса - литые, располагались впереди, а направляющие сзади. Для разгрузки гусеницы на каждом борту располагались по 4 обрезиненных поддерживающих катка. Гусеница - цевочного зацепления состояла из литых стальных траков, соединенных пальцами.

Первые Т-26 создавались под установку 37-мм пушки Гочкиса или же пушки Сячинтова ПС-1 в правой башне. Также в серию пошли танки имевшие по два пулемета ДТ. Оптических прицелов не было. Из 1627 двухбашенных танков, выпущенных в 1931-33гг. пушкой ПС-1 было вооружено 450 машин.

В 1932 году на вооружение принимается 45-мм танковая пушка 20-К, поначалу довольно капризная она была отлажена к 1934 году и на многие годы стала основным танковым орудием РККА. С весны 1933 года именно она считается основным оружием для танков Т-26 и БТ. По сравнению с ПС-1 и ПС-2, 20-К обладала целым рядом преимуществ: увеличилась бронепробиваемость, резко возросла масса осколочного снаряда с 0,645 кг до 2,15 кг, а масса ВВ в снаряде с 22 г до 118 г.

Для установки новой "большой" башни на корпусе Т-26 потребовалось внесение некоторых изменений в конструкцию танка. Новый подбашенный лист, на котором новая двухместная башня устанавливалась сдвинутой к левому борту. Однако 45-мм орудие плохо вписывалось в большую башню и после рассмотрения нескольких проектов УММ РККА остановилось на "уравновешенной конструкции с цельнокроеными бортами". Башня была похожа на предыдущую, но имела более развитую кормовую нишу. Конечно, она была более технологически сложной, чем ранний вариант. Так как вооружение и оптика для пушечного танка стали поступать только летом, то до конца 1933 года завод №174 выпускал однобашенные машины параллельно с двухбашенным вариантом танка. Ничем иным, кроме башни увеличенного размера с 45-мм орудием новый Т-26 выпуска 1933-го года от двухбашенной машины еще не отличался.

Но масса танка возросла на 850-1200 кг, и мощности мотора в 85-88 л.с. стало не хватать. Заводом №174 был разработан новый карбюратор, поднявший мощность двигателя до 92 л.с. Именно такими двигателями оснащались почти все однобашенные пушечные Т-26. В 1934 году корпус танка в корме подвергся небольшим изменениям, а также в крыше подбашенной коробки добавился вентилятор боевого отделения. Боекомплект пушки уменьшился до 122 выстрелов ( у радийных танков - 82), масса танка возросла до 9,6 тонн.

В конце 1935 года была разработана установка в танк дополнительного бензобака, что позволило на серийном образце 36-37 годов поднять запас хода до 240 км.

1936 году завод №174 продолжает выпускать старые хорошо освоенные Т-26, которые удалось сделать еще дешевле, а КБ завода занялось совершенствованием их боевых характеристик. Но начавшийся 1937-й год печально известен началом массовых репрессий. Были арестованы многие специалисты, повсюду ловили шпионов. Поэтому все, на что раньше уходил месяц, теперь решалось за три, а то и вообще тормозилось "как происки врагов народа" и "вредительство".

Была также изменена вся схема бензопитания, в том же 1937 году были разработаны новые бакелитовые бензобаки, не только более дешевые, но и более легкие и простые в уходе, а главное - меньше боящиеся прострела пулей.

Корпус танка, изначально клепанный, с 1935-36 годов, начал изготавливаться с применением электросварки, причем качество сварных соединений на Т-26 было много лучше таковых на БТ и Т-38. В 1935 году наконец удалось освоить изготовление штампованной маски пушки, до этого выпускалась сварная, которая была очень нетехнологична. В этом же году на Т-26 началась установка "фар боевого света", две мощные фары-прожекторы устанавливались непосредственно над стволом пушки. Установка этих фар на Т-26 велась из расчета на каждый пятый танк, вплоть до осени 1939 года.

Изменения затронули и ходовую часть. Болезнью Т-26 был быстрый износ резиновых бандажей на опорных катках, поэтому было применено простое решение - бандаж сделали съемным и вместо замены всего катка при износе грузошины, теперь менялся лишь бандаж. Была изменена конструкция механизма натяжения и освоен метод горячей штамповки гусеничных траков. Успешно закончена работа по освоению закалки пальцев гусеницы токами высокой частоты (ТВЧ).

Так как планы переоснащения Т-26 дизельным двигателем пришлось отложить до лучших времен, а масса танков 1936-37 года выросла еще на 550 кг, то было принято решение форсировать существующий мотор до 105 л.с. Танк, оснащенный таким двигателем, пошел в войска в 1937 году, но вскоре оттуда пошли рекламации, что новые танки стали массово выходить из строя из-за обрыва клапанов при движении. Это привело к остановке производства Т-26 на месяц и следствию по поводу "вредительства", были отстранены от работы и арестованы многие конструкторы КБ завода №174, но выяснилось, что виной массового обрыва клапанов была поставка несортового материала, и производство Т-26 было возобновлено, правда со старым двигателем.

Если на момент постановки на поточное производство, пушечного варианта Т-26, он являлся наиболее сильным танком малой массы, то уже в 1935-35 годах положение изменилось. В разных странах появились модели той же массы (до 10 тонн), имевшие сходную подвижность, при такой же или лучшей броневой защите, хотя и при несколько более слабом вооружении. Наиболее интересными с точки зрения советских специалистов стали чехословацкие танки Lt. Vz. 34 и S-2а, японский Ха-Го, французские R-35, H-35, FCM-36. К началу 1937 года, по мнению большинства отечественных конструкторов, Т-26 окончательно устарел.

Но все же очередная модернизация, хорошо освоенного в производстве Т-26 состоялась. В планах числилось: поднять мощность двигателя до 105-107 л.с., усилить подвеску танка, довести боекомплект до 204 снарядов и 58 пулеметных дисков, улучшить броневую защиту корпуса и башни установкой цементованных бронелистов толщиной 20-22 мм, преимущественно под наклоном, улучшить возможности эвакуации из танка под обстрелом.

Кризис с форсировкой двигателя удалось преодолеть только в 1938 году. Также танк получил более толстые листы рессор, пошли в серию бандажи из отечественного синтетического каучука - неопрена. Корпус танка с наклонными листами брони изготовить в срок не удалось, но коническая башня улучшенной защиты была подана вовремя, и танк с с прежним корпусом, усиленной подвеской, форсированным двигателем и новой башней поступил на испытания на полигон НИИБТ.

Испытатели так оценили результаты модернизации:

"Все недостатки Т-26 в том, что его модернизация проводилась исключительно по пути наименьшего сопротивления - увеличение брони, мощности мотора и вооружения. Необходимо же кардинально переработать подвеску, которая в следствии возросшей массы танка значительно перегружена и не обеспечивает гарантированного пробега.

Кроме того, недостатками Т-26 следует считать - угловатость форм и отсутствие обтекаемости, малая удельная мощность и технические скорости. Большое удельное давление ввиду узких гусениц.

Ненадежная конструкция карданного вала.

Вооружение для данного типа танка пока в общем соответствует своему назначению и несколько превосходит таковое у лучших зарубежных образцов.

Конструкция траков гусеницы не дает гарантии их выскакивания из опорных катков. Пальцы гусениц разрушаются от больших нагрузок при движении по пересеченной местности.

Т-26 является танком устаревшей конструкции. Необходимо срочно разработать замену этой машине".

Только после боев у оз. Хасан и на Халхин-Голе танк претерпел некоторые изменения. В середине 1939 года Т-26 обрел тот самый внешний вид, которому помешали события 1937-38 гг. В документах Наркомата АБТУ и военной приемки новая машина была названа Т-26-1, но больше она известна как "Т-26 образца 1939 года".

По своему устройству и основным характеристикам Т-26-1 подобен своему предшественнику выпуска 1935-36 гг. и внешне отличался от него установкой конической башни, подбашенной коробкой с наклонными броневыми листами, усиленными рессорами с пятью коренными листами, наличием аварийного люка в днище и разборной конструкцией опорных катков. Вооружение танка не изменилось, хотя на части танков устанавливалась 45-мм пушка обр. 1938 года со стабилизированным прицелом ТОС, спаренная с пулеметом ДТ. В качестве дополнительного вооружения использовались один или два пулемета ДТ. Один в кормовой нише, другой - зенитный на турели П-40. На танках стоял перископический ПТ-1 и телескопический ТОС прицелы, на командирских танках устанавливалась командирская панорама ПТК (на линейных танках отменена с конца 1939 г.)

В 1939 кормовой пулемет был изъят, также с танков сняли прицелы ТОС из-за трудностей их освоения личным составом. Боекомплект составлял: 205 артвыстрелов и 3654 патронов (165 и 3212 соответственно для танков с рацией). Броневая защита не изменилась и составляла 15 мм лоб корпуса. В качестве средств радиосвязи на Т-26 с 1938 г. по 1939 г. использовалась радиостанция 71-ТК-1 со штыревой антенной, а с 1940 года 71-ТК-3. В 1940 году башни для радийных и линейных танков были унифицированы. Боевая масса танков выпуска 1939 г. была 10,25-10,3 тонн, именно поэтому была усилена подвеска. В связи с возросшей массой макс. скорость машины была снижена до 30 км/ч, а запас хода по шоссе при емкости баков 290 литров составил 200-220 км. Ходовые качества Т-26-1 ухудшились.

По опыту войны в Испании с 1 февраля 1939 года были введены надмоторные жалюзи с решетками типа "елочка", а также "противобутылочные" жалюзи. Весной-летом 1939 г. была упразднена установка фар боевого света, а поручневая антенна, на машинах старых годов выпуска, заменена на штырьевую. В 1940 году был проведен последний цикл изменений конструкции Т-26, на часть машин во время советско-финляндской войны установили экраны. Масса Т-26 с экранами составила 12 тонн.

До второй половины 1941 года заводские цеха покинули 11218 танков Т-26, что делает этот танк самой массовой боевой машиной РККА в предвоенный период.

На 1 июня 1941 года танковые войска Красной Армии располагали 10 286 танками Т-26 всех модификаций, что составляло 39,5% всего танкового парка РККА. В западных военных округах к 1 июня 1941 года насчитывалось 4875 танков Т-26 всех модификаций. Из этого количества 709 штук относились к 3-й и 4-й категориям, то есть требовали среднего и капитального ремонта. Само собой разумеется, что эти танки были небоеспособны. 828 танков 1-й категории представляли собой технику, находившуюся на хранении, после снятия с хранения эти танки были готовы к бою. Сложнее дело обстояло с машинами 2-й категории (3339 единиц), к которой относились, как вполне боеготовые танки, так и требующие текущего ремонта. Если учесть дефицит запчастей, имевшихся в Красной Армии, то становится ясно, что некоторая часть танков 2-й категории была небоеспособна. В некоторых подразделениях до 30% машин стояли без движения, хотя числились во 2-й категории. Кроме того, до 30% танков составляли машины выпуска 1931-1933 годов, имевших практически выработанный моторесурс. Таким образом, в пяти западных военных округах имелось примерно 3100-3200 технически исправных танков Т-26, что чуть меньше всего немецкого танкового парка, предназначенного для вторжения в СССР, и примерно 40% от общего числа советских танков в этих округах.

У нас вы найдете шпаргалки по истории чего угодно! Может быть даже по истории создания советского танка времен войны!

Боевое применение

Первым танковым соединением, получившим Т-26, была 1-я механизированная бригада имени К.Б. Калиновского (МВО). Машины, поступившие в войска до конца 1931 года, не имели вооружения и предназначались в основном для обучения. Эксплуатация их началась лишь в 1932 году, тогда же был утвержден новый штат мехбригады, по которому в ее составе должно было быть 178 Т-26.

Опыт учений 1931-32 гг. выявил необходимость создания еще более крупных соединений. С осени 1932 года начинается формирование механизированных корпусов в Московском, Ленинградском и  Украинском военных округах. В состав корпуса входили две механизированные бригады, одна имела на вооружении  танкиТ-26, другая - БТ. С 1935 года, мехкорпуса стали вооружаться только танками БТ.

С момента начала поступления в войска Т-26 образца 1933 года, какое-то время  танковый взвод состоял из 2-х пулеметных и одной пушечной однобашенной машины. По мере насыщения войск новой модификацией Т-26, двухбашенные пулеметные машины передавались в учебно-боевые парки и танковые батальоны стрелковых дивизий. К 1935 году танковый батальон стрелковой дивизии состоял из 3-х рот по 15 Т-26 в каждой.

В августе 1938 года механизированные корпуса, бригады и полки были преобразованы в танковые. На конец 1938 года в РККА имелось 17 легкотанковых бригад по 267 танков Т-26 в каждой и три химические танковые бригады, укомплектованные химическими (огнеметными) танками на базе Т-26.

Боевое крещение Т-26 получили во время гражданской войны в Испании. 26 сентября 1936 года в Картахену прибыла первая партия из 15 танков Т-26, которые предназначались для обучения испанцев. Но положение республиканцев осложнилось и из этих танков сформировали танковую роту, под командованием капитана П. Армана. 29 октября рота вступила в бой.

1 ноября участие в боях приняла танковая группа полковника С. Кривошеина, в составе 23-х Т-26 и 9-ти бронеавтомобилей. При этом на части танков уже были испанские экипажи. С начала декабря в Испанию стали в массовом порядке поступать танки Т-26 и другая техника, а также личный  состав во главе с комбригом Д.Г.Павловым. Танкисты-добровольцы были набраны из лучших частей Красной Армии: механизированной бригады имени Володарского (г. Петергоф), 4-й механизированной бригады (г. Бобруйск), 1-го механизированного корпуса им. Калиновского (г. Наро-Фоминск). На основе почти 100 единиц техники и прибывшего личного состава началось формирование 1-й Республиканской танковой бригады. За счет советской помощи к лету 38 года в республиканской армии уже было 2 танковые дивизии.

Всего до конца войны в Испании  СССР поставил республиканской армии 297 Т-26, причем поставлялись только однобашенные машины образца 1933 года. Эти танки принимали участие фактически во всех операциях республиканцев и показали себя достаточно хорошо. Немецкие Pz-I и итальянские танкетки CV3/33 были бессильны против Т-26.

Во время боя у селения Эскивиас Т-26 Семена Осадчего таранил итальянскую танкетку и сбросил ее в ущелье. Вторая танкетка была уничтожена пушечным огнем, а две других повреждены. Соотношение потерь иногда было еще выше. Так, в период сражения под Гвадалахарой за 1 день 10 марта взвод из двух Т-26 под командой испанца Э.Феррера подбил 25 итальянских танкеток. Надо сказать, что советским танкистам противостоял достойный противник. Пехота мятежников, особенно "Иностранный легион" и марокканцы, неся большие потери от действий танков, позиций не оставляла и не отступала. Марокканцы забрасывали танки гранатами и бутылками с зажигательной смесью, а когда их не было, отчаянно кидались прямо под боевые машины, стреляли в упор по смотровым щелям, били прикладами и хватались за гусеницы.

Бои в Испании продемонстрировали, с одной стороны, превосходство Т-26 над итальянской и немецкой техникой, а с другой - недостаточную броневую защиту Т-26. Даже его лобовая броня пробивалась снарядами 37-мм ПТО на всех дистанциях действительного огня.

Первой боевой операцией, собственно Красной Армии, в которой участвовали Т-26, стал советско-японский конфликт у озера Хасан в июле 1938 года.  Для разгрома японской группировки, советское командование привлекло 2-ю механизированную бригаду, а также 32-й и 40-й отдельные танковые батальоны. В советской танковой группировке насчитывалось 257 Т-26, в том числе 10 ХТ-26, три мостоукладчика СТ-26, 81 БТ-7 и 13 САУ СУ-5-2.

При штурме занятых японцами сопок Богомольная и Заозерная наши танкисты натолкнулись на хорошо организованную противотанковую оборону. В результате,  было потеряно 85 танков Т-26, из них 9 - сожжены. После окончания боев 39 танков были восстановлены силами воинских частей, остальные потребовали заводского ремонта.

Основная тяжесть боев в Монголии у реки Халхин-Гол "легла на плечи" танков БТ. По состоянию на 1 февраля  1939 года в составе 57-го Особого корпуса имелось всего 33 танка Т-26, 18 ХТ-26 и шесть тягачей на базе Т-26. БТ-5 и БТ-7 было 219 штук. Мало изменилась ситуация и в дальнейшем. Так, на 20 июля 39 года в частях 1-й армейской группы имелось в наличии 10 танков ХТ - 26 (11-я легкотанковая бригада) и 14 Т-26 (82-я стрелковая дивизия). К августу число Т -26, главным образом химических, немного увеличилось, но все равно они составляли небольшую часть участвовавших в боях единиц бронетехники. Тем не менее, использовались они весьма интенсивно.

В документах 1-й армейской группы отмечалось, что "Т-26 показали себя исключительно хорошо, прекрасно ходили по барханам, очень большая живучесть танка. В 82-й дивизии был случай, когда в Т-26 было 5 попаданий из 37 -мм орудия, разнесло броню, но танк не загорелся и после боя своим ходом пришел на СПАМ". После подобной лестной оценки следует куда менее лестное заключение, касающееся уже бронирования Т-26: "японская 37-мм пушка пробивает броню любого нашего танка свободно".

Отдельной оценки удостоились действия химических танков.

"К началу боевых действий в составе 57-го Особого корпуса имелось всего 11 химических танков (ХТ-26) в составе роты боевого обеспечения 11-й  легкотанковой бригады. Огнеметной смеси имелось 3 зарядки в роте и 4 на складе.

20 июля в район боевых действий прибыла 2-я рота химических танков из состава 2-й танковой химической бригады.  Она имела 18 ХТ-130 и 10 зарядок огнеметной смеси. Однако оказалось, что личный состав имеет очень слабую подготовку к огнеметанию. Поэтому до выхода роты непосредственно к району боевых действий с личным составом были проведены практические занятия по огнеметанию и изучен боевой опыт, уже имеющийся у танкистов-химиков 11-й ЛТБр.

Кроме того, в составе прибывшей на фронт 6-й танковой бригады имелось 9 ХТ-26. Всего к началу августа в войсках 1-й армейской группы имелось ХТ-26 - 19, ЛХТ-130 - 18 шт.

За период августовской операции (20-29 августа) все химические танки принимали участие в бою. Особенно активно они действовали в период 23-26 августа, причем в эти дни ЛХТ-130 ходили в атаку по 6-11 раз.

Всего за период конфликта химические подразделения израсходовали 32т огнеметной смеси. Потери в людях составили 19 человек (9 убитых и 10 ранено), безвозвратные потери в танках - 12 машин, из них ХТ-26 -  10, ХТ-130 - 2.

Слабым местом применения огнеметных танков явились плохая разведка и подготовка машин к атаке. В результате было большое расходование огнесмеси на второстепенных участках и излишние потери.

В ходе первых же боев было установлено, что японская пехота не выдерживает огнеметания и боится химического танка. Это показал разгром отряда Азума 28-29 мая, в котором активно использовались 5 ХТ-26.

В последующих боях там, где использовались огнеметные танки, японцы неизменно оставляли свои укрытия, не проявляя стойкости. Например, 12 июля отряд японцев в составе усиленной роты с 4-мя ПТО проник в глубь нашего расположения и, несмотря на неоднократные атаки, оказывал упорное сопротивление . Введенный только один химтанк, который дал струю огня по центру сопротивления, вызвал в рядах противника панику, японцы из передней траншеи убежали в глубь котлована и подоспевшей нашей пехотой, занявшей гребень котлована, этот отряд был окончательно уничтожен".

Накануне Второй мировой войны Т-26 главным образом состояли на вооружении отдельных легкотанковых бригад (256-267 танков в каждой) и отдельных танковых батальонов стрелковых дивизий (одна рота - 10-15 танков). В составе этих частей,  они принимали участие в "освободительном походе" на Западную Украину и Польшу.

17 сентября 1939 года польскую границу пересекли 878 Т-26 Белорусского фронта и 797 Т-26 Украинского фронта. Потери в ходе боевых действий во время польского похода были незначительны: всего 15 "двадцатьшестых", а вот по причине разного рода технических неисправностей в ходе маршей вышли из строя 302 машины.

Советско-финская война началась 30 ноября 1939 года. В войне с Финляндией принимали участие 10-й танковый корпус, 20-я тяжелая, 34-я, 35-я, 39-я и 40-я легкие танковые бригады, 20 отдельных танковых батальонов стрелковых дивизий. Уже в ходе войны на фронт прибыли 29-я легкотанковая бригада и значительное количество отдельных танковых батальонов. Парк танков Т-26, использовавшихся во время Зимней войны, был очень пестрым. Можно было встретить и двухбашенные и однобашенные танки разных годов выпуска, от 1931 до 1939 года. В танковых батальонах стрелковых дивизий, материальная часть была, как правило, старая, выпуска 1931-1936 гг. Всего же к началу боев в танковых частях Ленинградского фронта было 848 танков Т-26.

Как и боевые машины других марок, Т-26 использовались в качестве основной ударной силы при прорыве линии Маннергейма. В основном привлекались для разрушения фортификационных сооружений: от расстрела противотанковых надолб до стрельбы прямой наводкой по амбразурам финских ДОТов.

Отдельного описания стоят действия 35-й легкотанковой бригады, так как только она столкнулась с финскими танками. К началу прорыва главной полосы обороны линии Маннергейма, танки бригады побатальонно были приданы 100-й, 113-й и 123-й стрелковым дивизиям.   В конце февраля 1940 года в полосу наступления указанных дивизий была выдвинута 4-я финская танковая рота, в состав ее входили 13 танков "Виккерс 6-тонный", из них 10-вооруженных 37-мм пушкой "Бофорс". Финские танки должны были поддержать атаку 23-й финской пехотной дивизии.

В 6.15 26 февраля восемь пушечных "Виккерсов" двинулись в бой. Из-за поломок две машины остановились, и к позициям советских войск вышли шесть танков. Однако финским танкистам не повезло - пехота за ними не пошла, а из-за плохой разведки "Виккерсы" напоролись прямиком на танки 35-й бригады. Если судить по финским документам, судьба "Виккерсов" сложилась так: танк R-648 был подбит огнем нескольких советских машин и сгорел. Командир танка был ранен, но сумел выйти к своим, остальные трое членов экипажа погибли. Танк R-655, перейдя железную дорогу, был подбит и оставлен экипажем. Этот танк финны смогли эвакуировать, но восстановлению он не подлежал и был разобран на запчасти. "Виккерсы" R-664 и R-667 получили по нескольку попаданий и потеряв ход некоторое время вели огонь с места, а затем были оставлены экипажами. R-668 застрял, пытаясь свалить дерево и был сожжен, из экипажа уцелел один человек. "Виккерс" R-670 также был подбит.

В оперативной сводке 35-й бригады за 26 февраля сделана лаконичная запись: "Два танка "Виккерс" с пехотой вышли на правый фланг 245-го пехотного полка, но были подбиты. Четыре "Виккерса" пришли на помощь своей пехоте и были уничтожены огнем трех танков командиров рот, шедших на рекогносцировку".

В "Журнале военных действий" 35-й бригады запись не менее красноречива: "26 февраля 112-й танковый батальон с частями 123-й стрелковой дивизии вышел в район Хонканиеми, где противник оказывал упорное сопротивление, неоднократно переходя в контратаки. Тут подбито два танка "Рено" и шесть "Виккерсов", из них 1 "Рено" и 3 "Виккерса" эвакуированы и сданы в штаб 7-й армии".

Действия малочисленных финских танковых частей, конечно же, не оказали никакого заметного влияния на ход боев. Но финская противотанковая оборона оказалась очень эффективна. За весь период боевых действий с 30 ноября 1939 года по 13 марта 1940 года Красная Армия потеряла 3178 танков, из них 1903  - боевые потери и 1275 - потери по техническим причинам. Потери танков Т-26 примерно составляют 1000 единиц, то есть превысили количество Т-26 на начало войны. Однако в ходе боевых действий для пополнения прибывали танки, как с заводов, так и в составе перебрасывающихся на фронт новых танковых частей.

Мы уже говорили, что на момент начала ВОВ в пяти западных округах имелось примерно 3100 - 3200 исправных танков Т-26 и машин на их базе. В ходе боевых действий первых месяцев Великой Отечественной, основная часть Т-26 была потеряна, в основном от действий артиллерии и ударов авиации противника. Многие машины вышли из строя по техническим причинам, а нехватка запчастей не позволили их отремонтировать. При отходе даже танки с незначительными поломками приходилось оставлять на территории занятой противником, взрывать или сжигать. Динамику потерь можно рассмотреть на примере 12-го механизированного корпуса, дислоцированного в Прибалтийском Особом округе. В составе корпуса на 22 июня имелось 449 танков Т-26, два химтанка и четыре тягача Т-27Т. К 7 июля 201 Т-26, два химтанка и все тягачи были подбиты. Еще 186 Т-26 вышли из строя по техническим причинам. За этот же период в 125-м танковом полку 202-й моторизованной дивизии было потеряно 66 Т-26, из них безвозвратно - 60. К 21 июля в 28-й танковой дивизии 12-го мехкорпуса осталось 4 БТ-7, 1 Т-26 и 2 БА-20, в 23-й моторизованной дивизии - один Т-26. Корпус перестал существовать как соединение танковых войск.

К осени 1941 года число Т-26 в РККА заметно сократилось, но они продолжали составлять значительный процент материальной части. На 1 октября в танковых частях Западного фронта насчитывалось 475 танков, 298 из них это Т-26. Это составляло 62%. Впрочем техническое состояние многих из них было плохое, что способствовало быстрой убыли боевых машин этого типа.

Спустя неполный месяц, 28 октября, в составе Западного фронта имелся 441 танк. Только 50 из них были Т-26, причем 14 из них находились в ремонте. Т-26 принимали участие не только в обороне Москвы, ими, например, был вооружен 82-й отдельный танковый батальон Ленинградского фронта.

Т-26 продолжали использоваться в боевых действиях на всем протяжении советско-германского фронта в течении всего 1942 года, правда, уже в гораздо меньшем количестве, чем в 1941 году. Так, в составе 22 танкового корпуса Юго-Западного фронта на 9 мая 1942 года, имелось 105 танков. Шесть из них - Т-26. К сожалению, полных данных о танковой группировке Юго-Западного фронта нет, поэтому нельзя указать, в каких еще частях фронта имелись танки этого типа. Упомянутые шесть Т-26 находились на вооружении 13-й танковой бригады. Все бригады 22-го корпуса вступили в бой с немецкой танковой группировкой 13 мая 1942 года, отражая контрудар во фланг наступавшим войскам нашей 38-й армии.  В результате боев 13-я, 36-я и 133-я бригады, потеряли все свои танки. При этом, по донесениям командования бригад, было подбито более 100 танков противника.

Последними крупными операциями в ВОВ, в которых в более или менее значительных количествах участвовали Т-26, были Сталинградская битва и битва за  Кавказ.

На 15 июля 42 года "двадцатьшестые" имелись только в 63-й танковой бригаде (8 шт.) и 62-м отдельном танковом батальоне (17 шт.) Южного фронта. В ходе боев к концу месяца 15  танков Т-26 были потеряны. В составе войск Приморской группы Северо-Кавказского фронта действовал 126-й отдельный танковый батальон (36 танков Т-26).

10 августа 42 года 126-й батальон был переброшен в район Абинская-Крымская с задачей совместно со 103-й стрелковой бригадой "упорно оборонять горные перевалы к Новороссийску, используя танки как неподвижные огневые точки, закопав их в землю". Утром 17 августа противник силами до 18 танков Pz 4 с двумя ротами пехоты при поддержке 2-3 артиллерийских и минометных батарей перешел в наступление от ст. Ахтырская в направлении ст. Абинская. Этот населенный пункт обороняла 1-я рота 126-го отдельного танкового батальона в составе 11 танков Т-26. В течении 2-х часов она вела бой с танками противника, а затем отступила на запасные позиции, с которых танки вели огонь с места. К концу дня рота потеряла от артогня и в танковом бою 7 танков. Еще три машины получили повреждения и были взорваны по приказу политрука роты. Эвакуационные средства в батальоне отсутствовали. 18 августа вступила в бой с противником 2-я танковая рота. До 30 немецких танков и 20 машин с пехотой двигались в направлении ст. Крымская.  В результате трехдневных боев 2-я рота потеряла два танка. Немцы - 4 танка и несколько десятков пехотинцев. К 22 августа батальон потерял 30 танков. От ударов авиации - 5 машин, от огня артиллерии и танков противника - 21 танк, от огня огнеметчиков - 1 танк. Кроме того 3 танка были подорваны экипажами. Оставшиеся в строю 6 танков использовались как неподвижные огневые точки для обороны горных проходов в 25 км севернее Новороссийска. Батальон понес большие потери из-за неправильного применения танков, которые без поддержки пехоты и артиллерии вели оборонительные бои на фронте в 20км, группами по 3-5 машин.

Следует отметить, что практически во всех случаях после потери танков Т-26 бригады и батальоны, их имевшие, в качестве пополнения получали боевые машины других типов, состоящих в производстве или полученных по ленд-лизу. В частности танки Т-60, Т-70 и "Валентайны".

В 1943 году на большинстве участков советско-германского фронта танки Т-26 уже не использовались. В основном они сохранились там, где фронт был достаточно стабилен, где длительное время не велось активных боевых действий, а также в некоторых тыловых подразделениях. Например 151-я танковая бригада, в составе 24 Т-26 и 19 английских Mk7 "Тетрарх" охраняла госграницу СССР с Ираном. Довольно долго Т-26 сохранялись в войсках Ленинградского фронта. В частности на момент начала операции по снятию блокады в 1-й и 220-й бригадах Ленинградского фронта имелось по 32 танка Т-26. На другом стабильном участке фронта  - в Карелии - Т-26 состояли на вооружении еще дольше - до лета 1944 года.

Последней же боевой операцией советских ВС, в которой приняли участие Т-26, стал разгром японской Квантунской армии в августе 1945 года.

Оценка машины

Прежде чем давать оценку Т-26, необходимо определиться с классификацией. В большинстве современных справочников эту машину относят к легким танкам. На самом же деле Т-26 - легкий пехотный танк, или легкий танк сопровождения пехоты. Если быть точным, танк сопровождения пехоты - пулеметная версия Т-26. То есть полный аналог британского "Виккерса", который был закуплен СССР. После оснащения Т-26 45-мм орудием получили что-то вроде танка-истребителя. От пехотного танка осталась ограниченная скорость.

Вне зависимости от нюансов классификации надо признать, что "Виккерс 6-тонный" и его аналог Т-26 образца 1931 года вполне соответствовали поставленными перед ними задачам. Их маневренные качества и вооружение полностью укладывались в концепцию легкого пехотного танка. Противопульную защиту на начало 30-х годов нельзя считать недостатком, в конце 20-х годов ни в одной армии мира не было специализированных противотанковых пушек. Отсутствовала теоретическая и практическая база системы противотанковой обороны, танк господствовал на поле боя безраздельно.

Но к моменту принятия на вооружение Т-26 образца 1933 года ситуация уже стала меняться. При оценке бронезащиты танка есть следующий критерий: его броня должна "держать" снаряды собственной пушки. Защита Т-26 абсолютно не соответствовала этому критерию.  Не "держала" она и снаряды противотанковых пушек более мелкого калибра, появившихся к тому моменту за рубежом. Бронирование Т-26 надо признать устаревшим уже на 1933 год. Однако понимание этого пришло лишь после применения Т-26 в Испании. Окончательный же приговор Т-26 получил в ходе советско-японских конфликтов и "зимней" войны.

Нельзя сказать, что работы по улучшению защиты Т-26 вовсе не велись. Появление конической башни, а затем и наклонной брони подбашенной коробки, безусловно, привели к большей пулестойкости брони. Но только пулестойкости. От снарядов она по-прежнему не спасала. Кардинальное усиление бронирования было невозможно. И так последние серийные образцы Т-26 весили 12 тонн, что самым негативным образом сказалось на его технической надежности. По большому счету надо было снимать устаревший и технически и морально Т-26 с производства еще в 1937 году, но его продолжали выпускать до второй половины 41 года. Оценить же действительные возможности устаревшей машины в боях с танками "панцерваффе" можно лишь гипотетически. Возьмем три основных параметра: подвижность, защищенность и огневую мощь.

С подвижностью у Т-26 дело было плохо - он уступал всем танкам Вермахта, за исключением чешского 35 (t). Последний был вообще близок по ТТХ к Т-26, так как создавался в рамках той же концепции легкого пехотного танка.

Защищенность у Т-26 была еще хуже - даже немецкий Pz-I, по сути  танкетка с вращающейся башней, имел более толстую броню, чем Т-26. Все остальные легкие немецкие танки 1941 года защищались броней в 25-30 мм, а средние до 50 мм.

Пожалуй, только с вооружением у Т-26 было все в порядке. Мощная (для 1939 года) пушка  в определенной степени компенсировала недостаточность бронезащиты Т-26 и частично уравнивала шансы в огневой дуэли с немецкими танками.

Впрочем, отнюдь не недостатки Т-26 обусловили столь высокие потери 1941 года.

Модификации Т-26 и машины на его базе

Уже в 1933 году завод "Красный Пролетарий" разработал на базе танка Т-26 танк поддержки пехоты. Первый проект - П-Т-26 - так и остался на бумаге. Затем последовал проект "артиллерийского" танка - Т-26А или Т-26-4 с башней от танка БТ-7А, в которой располагалась 76,2-мм пушка КТ-26. Машины этого типа должны были следовать позади обычных танков и огнем своих мощных пушек подавлять цели, против которых оказались бессильны пушки калибра 45 мм. В 1934-1935 годах построили 65 таких машин, после чего от их выпуска, по-видимому, отказались.

T-26ПT - двухбашенный танк с радиостанцией 71-ТК-1 (1933 г.), выпущено 96 машин.

OT-26 (ХT-26) - химический (огнеметный) танк (1933-1934 гг.). Вооружение: огнеметная установка и пулемет ДТ, выпущена небольшая партия машин.

T-26ПT - с цилиндрической башней и радиостанцией 71-ТК-1 (71-ТК-З) - (1933-1940 гг.). Выпущено 3938 машин.

T-26A (T-26-4) - артиллерийский танк (1933 г.). Вооружение: 76,2-мм пушка КТ-26 и 2 пулемета ДТ, выпущена небольшая партия машин.

СT-26 - саперный танк (мостоукладчик) (1933-1935 гг.). Вооружение: пулемет ДТ, выпущено 65 машин.

TT-26 - легкий химический (огнеметный) танк подавления, вооружение: пулемет ДТ и огнеметная установка.

TУ-26 - танк управления, вооружение: 45-мм танковая пушка 20K образца 1932/38 года и пулемет ДТ, выпущено 55 машин.

OT-130 - химический (огнеметный) танк (1938 г.). Вооружение: огнеметная установка и пулемет ДТ, выпускался серийно.

OT-131 - химический (огнеметный) танк (1938 г.). Вооружение: огнеметная установка и пулемет ДТ, выпущена небольшая партия машин.

OT-132 - химический (огнеметный) танк (1938 г.). Вооружение: огнеметная установка и пулемет ДТ, выпущена небольшая партия машин.

OT-133 - химический (огнеметный) танк (1939 г.). Вооружение: огнеметная установка и 2 пулемета ДТ, выпускался серийно.

OT-134 - химический (огнеметный) танк (1940 г.). Вооружение: 45-мм танковая пушка 20K образца 1932/38 г., 2 пулемета ДТ и огнеметная установка, выпущен опытный образец. Всего было выпущено 1336 огнеметных танков.

Источники:
М.Барятинский "Советские танки Второй мировой войны", 1995
"Легкие танки и бронемашины Красной Армии 1931-1939", 1997

{phocagallery view=category|categoryid=33|imagerandom=0|detail=5|limitstart=0|limitcount=44|displayname=1|displaydetail=0|displaydownload=0|bordercolor=#ffffff|imageshadow=shadow1|bordercolorhover=#cfcfcf|bgcolor=none|bgcolorhover=none|overlib=2|type=0}

Работы по созданию легкого колесно-гусеничного танка БТ-7 были развернуты в начале 30-х гг. с целью повышения боевых качеств и огневой мощи танков БТ. 21 февраля 1932 г. на заседании Комтета обороны (КО) в третьем пункте протокола №7 было признано необходимым "вооружать 50% танков БТ 3-х дюймовой пушкой". Еще через месяц - 19 марта, рассматривая вопрос о выполнении танковой программы (протокол №9 п.2), КО вторично постановила: "НКВМору и НКТяжпрому в месячный срок разрешить вопрос о вооружении БТ и Т-26, особо выделив установку 76,2-мм пушки на эти танки без изменения их конструкции".

Первые эскизные работы по новой машине, сделанные на ХПЗ в опытном отделе Т2О под руководством А.О. Фирсова в октябре 1932 г. показали, что без изменения корпуса установить на танк БТ 76-мм пушку не удастся. Поэтому, 28 января 1933 г. между УММ РККА и ХПЗ был подписан договор на проектирование и изготовление танка БТ с 76,2-мм пушкой и новой конструкции носовой части машины. К конструктивной проработке установки 76,2-мм орудия в танк БТ КБ опытного отдела Т2О приступило во второй половине мая 1933 г. Но полностью проект машины мог быть готов только в сентябре 1933 г.

По факту коллектив ХПЗ представил проект танка БТ с установленной 76,2-мм пушкой на рассмотрение начальнику УММ РККА только в начале декабря 1933 г. Проект в целом был одобрен за исключением установки пулемета рядом с механиком-водителем из-за невозможности "заряжать и стрелять из пулемета водителем". Так как большая часть конструкторов Т2О были заняты установкой в танк БТ-5 дизеля БД-2 и авиадвигателя М-17, то комплект чертежей опытной машины, получившей индекс БТ-7, был готов лишь в марте 1934 г. Над проектом работали инженеры Дорошенко, Ульяненко, Курасов, Веселовский и Райхель. В качестве силового агрегата изначально предусматривалось использование мотора М-17, причем "установка двигателя М-17 должна быть произведена без изменений основных габаритов машинного отделения танка".

14 апреля 1934 года управляющий Спецмаштрестом К.А.Нейман отдал распоряжение директору ХПЗ И.П.Бондаренко "предусмотреть на разработанную конструкцию танка БТ-7 установку башни с 45-мм пушкой. Срок разработки - июнь 1934г. Срок изготовления - август 1934 г."

Во второй декаде апреля 1934 г. на ХПЗ прибыли три первых авиационных двигателя М-17, где они были срочно доработаны. Мощность была снижена до 400 л.с., длина коленчатого вала уменьшена на 160,9 мм, плунжерный топливный насос заменен на шестеренчатый, уплотнены воздушные трубопроводы и улучшена защита от пыли газораспределительного механизма. В таком виде мотор получил индекс М-17Т (танковый).

Первый опытный образец танка БТ-7 с двигателем М-17Т был изготовлен в цехе опытного отдела Т2О к 1 мая 1934 г. Машина сразу же была отправлена на заводские испытания, в ходе которых, была отмечена повышенная температура охлаждающей жидкости (105 гр.) После установки нового водяного насоса конструкции ЦИАМ и вентилятора конструкции ЦАГИ, повторные заводские испытания опытного образца БТ-7 13 июня 1934 года прошли удовлетворительно. Первый опытный образец танка БТ-7 имел следующее вооружение: в эллипсовидной башне со скошенной крышей были установлены 76,2-мм пушка образца 1927 г. с уменьшенной длиной отката и автономный 7,62-мм пулемет ДТ, расположенный в шаровой опоре. Принятая форма и габарит башни были определены как контур наименьших размеров, охватывающий собой вооружение, членов экипажа и механизмы, необходимые для эксплуатации вооружения. Такой способ проектирования позволили создать наименьшую из существовавших на тот момент танковых башен с подобным вооружением. Углы наведения для пушки и пулемета по вертикали составляли от -8° до +25°. Угол горизонтальной наводки пулемета без поворота башни составлял 20°. Второй пулемет калибра 7,62 мм был установлен в лобовом листе корпуса, в шаровой опоре справа от механика-водителя. Боекомплект состоял из 55 выстрелов к орудию и 2898 патронов. Часть снарядов находилась в специальной карусельной укладке расположенной в кормовой нише.

Для тех, кто в танке повторяю, что знаю место, где телескопы по цене весьма заманчивой водятся во множестве.

Второй опытный образец танка БТ-7 был изготовлен к 7 ноября того же года Из-за недостаточной отработки установки в башню 76,2-мм орудия, на нем была установлена 45-мм пушка 20К обр.1932 г., со специально сконструированной маской. В башне были установлены перископический и телескопический прицелы. Для стрельбы из личного оружия экипажа имелись три отверстия, закрываемые броневыми пробками. На крыше башни размещались два люка, для посадки и выхода экипажа, лючки для флажковой сигнализации и вентиляции. Экипаж танка состоял из 3-х человек.

Корпус машины был цельносварным, все ранее использовавшиеся в его конструкции литые детали, были заменены на штампованные, что дало ощутимый выигрыш в весе. Носовая часть корпуса была расширена до 440 мм, что позволило перенести вперед органы управления и сиденье механика-водителя. Перекомпоновка оборудования корпуса позволили увеличить длину боевого отделения на 100 мм и установить новую башню больших размеров. Башня данной конструкции и курсовой пулемет в серию на БТ-7 не пошли.

Броневые детали двух опытных образцов были изготовлены из конструкционной стали марки 3. Броневую защиту машины предполагалось сохранить на уровне танка БТ-5. В кормовой части машины был установлен двигатель М-17, проектом предусматривалась и установка мотора М-5. В корме танка был установлен дополнительный топливный бак на 480 л, а общая емкость топливных баков составила 840 л.

В качестве средств связи на танке предполагалась установка в нише башни радиостанции 71-ТК-1 "Шакал" с поручневой или 4-х метровой штыревой антенной. Характеристики подвижности были сохранены на уровне БТ-5. В ходовой части использовалась новая мелкозвенчатая гусеница.

Доработка чертежно-технической документации для организации серийного производства по результатам испытаний двух опытных образцов продолжалась в течении 1935 г. Чертежи для изготовления серийного танка БТ-7 были отработаны и переданы в цеха завода во второй половине 1935 г. Однако вооружение было оставлено таким же, как у танка БТ-5 (45-мм пушка 20-К), так как в КО не был окончательно решен вопрос о выборе единого варианта башни под установку 76,2-мм пушки ПС-3 для танков БТ и Т-26. Поэтому, в ноябре 1934 г., ХПЗ получил заказ на производство в 1935 году 300 танков БТ-7 с 45-мм орудием, установленным в стандартной башне танка БТ-5. В декабре 1934 года этот заказ был увеличен до 650 машин по цене 98 000 рублей (в ценах 1934 года) за каждую. Но из-за несвоевременной подачи броневых деталей Мариупольским заводом и двигателей М-17 заводом №26, производство танков БТ-7 на ХПЗ было начато только в 4-м квартале 1935 г. До конца 1935 г. было изготовлено всего 240 линейных танков и 260 танков БТ-7, оснащенных радиостанцией 71-ТК-1 (всего 500 ед.).

При установке в танках БТ-7 двигателей М-17 выявилась недостаточная прочность коробок передач, так как в трансмиссии танка БТ-7 использовалась КПП танка БТ-5 в которой была усилена лишь коническая пара шестерен. Но крутящий момент у двигателя М-17 был на 18-20% выше, чем у М-5, при той же мощности. По непонятной причине конструкторы Т-2К пренебрегли этим фактором. В июне 1936 года, когда РККА уже получила 687 танков БТ-7, в войсках сложилась катастрофическая ситуация с их боеготовностью. Из-за разрушений шарикоподшипников промежуточного вала и деформации картера КПП, безаварийно машины работали только первые 500 км пробега.

Срочно были проведены работы по конструированию усиленной коробки передач. После испытаний пробегом из двух вариантов была выбрана 3-х скоростная КПП конструкции А.А.Морозова, с передним расположением конических шестерен и с горизонтально расположенными валами. На всех ранее выпущенных БТ-7 коробки были заменены уже в войсках. В 1937 - 1938 гг. за оснащение РККА ненадежной боевой машиной целая группа "вредителей" завода №183 (так с 1936 года стал называться ХПЗ) и ряд работников из состава военной приемки АБТУ РККА на заводе были арестованы.

В целях повышения пулестойкости башни, КБ завода №183 разработало в первом квартале 1937 г. новую конструкцию сварной конической башни с углом наклона бортов 15гр. Для защиты танка с тыла в кормовой нише была предусмотрена установка пулемета ДТ, кроме того, на танке были установлены усиленные балансиры и бортовые редукторы, выполнено усиление осей управляемых колес, и введена мелкозвенчатая гусеница. Все эти нововведения были испытаны на одном из опытных образцов танка БТ-7 и после получения положительных результатов введены в серийное производство с 1 сентября 1937 года.

В 1934 году в Особом конструкторском бюро под руководством инженера В.А. Павлова был разработан прицел ТОП-1 "Орион" с гироскопически стабилизированной линией прицеливания. В 1936 году эти прицелы испытывались на трех танках БТ-7 на Сенежском полигоне ВАММ РККА. При использовании прицела ТОП-1 для стрельбы с ходу по щиту 10х10 метров на удалении 1000 м, процент попаданий составлял 53-66%, без использования системы "Орион" - не превышал 33%, причем боевая скорострельность составляла 1,5-3 выстрела в мин. По результатам испытаний прицел ТОП-1 "Орион" был принят на вооружение . В 1937 году планировалось выпустить 450 танков БТ-7, оснащенных этим прицелом.

В 1938 году была улучшена конструкция 45-мм танковой пушки 20К. Ее бронебойный снаряд, имея массу 1,425 кг и начальную скорость 760м/с, теоретически должен был пробивать по нормали на дистанции 500 метров 61 мм брони, а подкалиберный снаряд массой 0,85 кг и с начальной скоростью 1070 м/с на этой же дистанции пробивал броневую преграду до 81 мм. Производство танков БТ-7 продолжалось до 1939 г., за это время было выпущено 2596 линейных и 2017 радиофицированных танков.

После разработки и изготовления опытного образца дизеля БД-2 в 1935 г., а также проведения его испытаний на танке БТ-5, были выявлены ненадежность работы кривошипно-шатунной группы, поршневой группы и распределительного устройства. Начались работы по устранению недостатков надежности работы двигателя, одновременно была начата конструктивная проработка установки дизеля в танк БТ-7 в части отработки масляной системы и охлаждения масла, главного фрикциона, вентилятора. Четыре опытных образца танка с дизелем БД-2, получивших заводской индекс А-8, были изготовлены осенью 1936 г., два из которых в том же году успешно прошли заводской пробег в 1000 км на колесном ходу и 4000 км - на гусеницах.

После всесторонних испытаний и доводки двигателя В-2 (БД-2), доработанный дизель В-2 мощностью 500 л.с. приказом по Наркомату от 5 сентября 1939 г. был рекомендован для серийного производства и установки его в танк, получивший наименование БТ-7М (БТ-8). Серийное производство БТ-7М было развернуто с декабря 1939 г. и продолжалось до сентября 1940 г. Это был последний представитель семейства легких колесно-гусеничных танков БТ. Всего было выпущено 788 танков БТ-7М.

В связи с установкой дизельного двигателя с обеспечивающими его работу системами, двух стартеров и четырех аккумуляторных батарей масса танка БТ-7М возросла до 14,65 т. Вооружение и броневая защита остались на уровне БТ-7.

Запас хода БТ-7М по сравнению с БТ-7 возрос почти вдвое и составлял, по шоссе 520-630км на гусеничном ходу и 1070-1200 км на колесном ходу. Танк развивал максимальную скорость 62км/ч на гусеницах и 86 км/ч на колесах. Но с увеличением массы танка резиновые бандажи опорных катков при движении на колесном ходу на высшей передаче выходили из строя через 50-100км, поэтому было рекомендовано эксплуатировать танк только на гусеничном ходу.

С широким распространением в армиях иностранных государств скорострельной противотанковой артиллерии встал вопрос о принятии на вооружение РККА колесно-гусеничного танка с более мощным бронированием, чем у БТ-7. В августе 1937 г. командование АБТУ вынесло на рассмотрение КО вопрос "О типах танков для вооружения танковых войск РККА". 15 августа 1937 года в КО состоялось обсуждение этого вопроса и было принято Постановление №94, в котором в частности указывалось: "для вооружения мехсоединений и мехполков конницы необходимо иметь танк БТ весом 13-14т. Танк должен иметь дизельный двигатель ХПЗ мощностью 400 л.с. Лобовая броня корпуса толщиной 25мм, коническая башня - 20мм. Вооружение: одна пушка 45-мм - стабилизированная или одна 76-мм, два пулемета ДТ. Экипаж 3 человека. Запас хода на гусеницах - 300км." Эти технические требования, трансформируясь с течением времени, привели к появлению А-20, прообраза Т-34. Но это совсем другая история.

В настоящее время известны 5 сохранившихся танков БТ-7. Один находится в Москве в Центральном музее Российской армии (передан из музея БТВТ п. Кубинка); второй - разукомплектованные корпус и башня обр. 1938г. на территории музея БТВТ; третий частично некомплектный - в Чите; четвертый - восстановлен на заводе №183 (ныне завод им. Малышева) и установлен перед сборочным цехом, в котором изготавливался. Пятая машина найдена и восстановлена до ходового состояния группой любителей отечественной бронетанковой техники в Белоруссии.

Общее устройство танка БТ-7

Компоновка танка

Легкий колесно-гусеничный танк БТ-7 по своей компоновочной схеме повторял танк БТ-5, но конструктивно отличался от него установкой карбюраторного двигателя М-17, новым сварным бронекорпусом и впоследствии установкой (с 1937 г.) новой конической башни, а также применением мелкозвенчатой гусеницы. Кроме того, на танках БТ-7А было установлено более мощное вооружение - 76,2-мм пушка КТ. Корпус танка был разделен на пять отделений: управления, боевое, моторное, трансмиссионное и кормовое.

Отделение управления находилось в носовой части танка, в нем размещалось сиденье механика-водителя, приводы управления, КИП, стационарный и ручной огнетушители и привод управления жалюзи.

В боевом отделении, расположенном в средней части корпуса танка и башне размещались: вооружение, приборы наблюдения, средства связи, сиденья наводчика и заряжающего, боекомплект и часть ЗИП.

Моторное отделение располагалось в средней части танка, и было отгорожено от боевого моторной перегородкой. В нем располагались: двигатель, обращенный своей передней частью к корме танка, два радиатора, две аккумуляторные батареи, два топливных бака в межбортовом пространстве.

Трансмиссионное отделение находилось за моторным и было отделено от него вентиляторной перегородкой. В нем располагались: насаженный на носок коленчатого вала двигателя маховик с установленным на нем главным фрикционом и центробежным вентилятором, коробка передач, бортовые фрикционы, электростартер, шестерни бортовых редукторов, масляные и топливные баки в межбортовом пространстве. В кормовом отделении за кормовой перегородкой устанавливался дополнительный кормовой топливный бак на 400 л.

Боевая масса машины составляла 13,8 тонн.

Броневая защита. Корпус и башня.

Броневая защита танка - противопульная, выполненная из броневых катаных листов толщиной 6,10,13,15 и 20мм. Броневая защита машин первых лет выпуска находилась на уровне танка БТ-5.

Все неразъемные соединения корпуса танка БТ-7 были выполнены преимущественно с помощью сварки и в меньшей степени заклепок. В лобовых листах корпуса располагался двустворчатый входной люк механика-водителя, незначительно смещенный к левому борту. Для наблюдения за полем боя и вождения машины в боевых условиях в крышке люка имелась смотровая щель с фланцем для крепления смотрового прибора триплекс. С 1937г. толщину верхней створки увеличили до 20 мм.

Борта корпуса имели двойные стенки. Наружные - броневые, съемные. Внутренние - из 4-мм конструкционной стали марки 3. С внешней стороны внутренних листов приваривались 6 подкосов, к которым крепились вертикальные спиральные пружины подвески и съемные листы навесной брони. Между двойными бортами располагались: топливные баки (между 2-м и 3-м подкосом), масляные баки (между 4-м и 5-м), а также воздуховоды.

Наружные съемные броневые листы (по 5 с каждого борта) крепились к подкосам с помощью винтов с конусной головкой. Причем три бронелиста - передний, средний и задний верхний - были соединены в один с помощью накладок и заклепок. Остальные два листа защищавшие картеры бортовых редукторов и гитары, крепились на болтах.

При установке башни Т-26-4 на танк БТ-7А были изменены следующие детали: увеличен диаметр отверстия в подбашенном листе, срезаны углы колпаков над радиатором, утоплены в крыше регулирующие стаканы подвесок первой пары опорных катков и изменена боеукладка в корпусе.

Башня танка - сварная, имела вид усеченного конуса с кормовой нишей (до сентября 1937 года на БТ-7 устанавливались стандартные эллиптические башни танка БТ-5). На линейные танки ставились башни, имевшие боеукладку расположенную в нише башни. На радиофицированных танках БТ-7РТ устанавливались башни, у которых в нише размещалась радиостанция.

В средней части крыши башни для посадки и выхода экипажа располагались два овальных люка, имевших уравновешивающий механизм. На танках с зенитным пулеметом, башни имели только один левый овальный люк, на правом устанавливалась зенитная турель для пулемета ДТ. При установке эллиптических башен от танка БТ-5 люки имели прямоугольную форму. Со второй половины 1937г. сварная маска орудия была заменена на штампованную.

Поворот эллиптической башни осуществлялся с помощью ручного двухскоростного механизма поворота, крепившегося с левой стороны башни. Танки с коническими башнями оснащались односкоростным механизмом поворота башни. Вращение башни Т-26-4 также осуществлялось с помощью односкоростного механизма поворота.

Вооружение

Основным оружием танка БТ-7 являлась 45-мм пушка. На танках 1935-37 гг. выпуска устанавливалось орудие 20К обр. 1934 г. с клиновым вертикальным затвором с полуавтоматикой инерционно-механического типа, гидравлическим тормозом отката и пружинным накатником. В общей маске с пушкой устанавливался спаренный с ней 7,62-мм пулемет ДТ. Углы наводки спаренной установки от -8° до +23°. Масса спаренной установки 220-250 кг, общая масса башни - 1100 кг.

С конца 1938г. на танк стала устанавливаться 45-мм пушка обр. 1938 г. с электроспуском и стабилизированным прицелом ТОП-1 (ТОС) производства завода "Авиаприбор", из-за сложности освоения личным составом прицела ТОП-1, его установка впоследствии была прекращена.

На линейных танках выпуска 1937 г. устанавливался в нише башни тыльный пулемет ДТ, кроме того, часть танков была оснащена зенитным пулеметом той же марки на зенитной турели П-40. Часть танков с 1936 г. оснащалась "фарами боевого света", устанавливавшимися над орудием танка для ночной стрельбы. Установка прожекторов и тыльных пулеметов отменена в 1938 г.

Танк БТ-7А вооружался 76,2-мм танковой пушкой КТ и тремя пулеметами ДТ, один из них находился в шаровой опоре справа от пушки, второй кормовой (на линейных танках), третий - зенитный.

Боекомплект танка состоял: для танков с эллиптической башней - 132 выстрела и 2394 патрона (радиофицированные), для линейных - 172 выстрела и 2394 патрона к пулеметам ДТ.

При установке конической башни: для радийных машин - 146 выстрелов и 2394 патрона к ДТ, для линейных - 188 выстрелов и 2394 патрона.

Для БТ-7А: для радийных танков - 40 выстрелов и 2016 патронов, для линейных танков - 50 выстрелов и 3339 патронов.

Ходовая часть

Ходовая часть танка БТ-7 по сравнению с БТ-5 значительных изменений не имела. Был увеличен диаметр опорных катков до 830мм,уширены резиновые бандажи, усилены узлы подвески. В 1938г. в серию была введена мелкозвенчатая гусеница с шагом 167 мм вместо 255 мм. Траков стало 70 (35 плоских и 35 с гребнем). Диаметр ведущих колес уменьшили до 634 мм, а направляющих до 504 мм.

Электрооборудование и средства связи

Электрооборудование машины было выполнено по однопроводной схеме, напряжение в бортовой сети - 12в. Основной источник электроэнергии - генератор ДСФ-500С мощностью 336вт, или генератор ГА-4561 мощностью 270 вт. При неработающем двигателе источником электроэнергии были две аккумуляторные батареи 6СТЭ -128 емкостью 128 А/ч. каждая (или 4 батареи этой же марки для БТ-7М).

В качестве средств связи на командирских БТ-7РТ использовалась радиостанция 71-ТК-1 с поручневой или штыревой (с 1938г.) антенной.

Для связи членов экипажа между собой использовалась система внутританковой телефонной связи с оптическим вызовом - ТПУ-3, ТСПУ-3 или позднее ТПУ-2. В 1939 г. на 3-х танках была установлена радиостанция РСМК.

Опытные и экспериментальные образцы, созданные на базе танка БТ-7

В период серийного производства танка БТ-7 (БТ-7М) на его базе были разработаны следующие опытные и экспериментальные машины: танки повышенной проходимости и защиты БТ-СВ и БТ-СВ-2 (по проектам Н.Ф. Цыганова), химические и огнеметные танки ХБТ-7, БХМ и ОТ-7, телемеханические танки, командирский - КБТ, танки-мостоукладчики, минные заградители и различные машины с навесным оборудованием. Кроме того, на базе БТ-7 разрабатывались САУ, бронетранспортер и танки с ракетным вооружением. С использованием узлов и агрегатов БТ-7 был разработан и изготовлен макет летающего танка - МАС-1.

Легкий артиллерийский танк БТ-7А

Хотя серийный танк БТ-7 выпускался с 45-мм орудием, на ХПЗ продолжались конструкторские работы по отработке установки 76,2-мм пушки. В октябре 1933 года с Ленинградского завода им. Кирова на ХПЗ поступили чертежи башенной установки Т-26-4 с 76,2-мм пушкой обр.1927 г. КТ-26 для опытного артиллерийского танка Т-26А. В КБ ХПЗ под руководством А.О. Фирсова эта башня была переработана под установку на танк БТ. 1 апреля 1935 года по устному распоряжению начальника УММ РККА И.А. Халепского с Ижорского завода на ХПЗ была отправлена одна башня Т-26-4.

Первый опытный образец танка БТ-7, с башней Т-26-4 с установкой 76,2-мм пушки КТ был изготовлен ХПЗ в октябре 1935 года и 19 октября 1935 года поступил на испытания на заводской полигон ХПЗ. За время испытаний было произведено 197 выстрелов. Наведение на цель осуществлялось как с помощью телескопического прицела ТОП, так и с помощью перископического прицела ПТ-1. После устранения недоработок танк был принят на вооружение РККА под индексом БТ-7А (артиллерийский).

Первая - головная - серия машин БТ-7А была собрана на заводе №183 (так стал называться ХПЗ со второй половины 1936г) 30 августа 1937г. К концу 1937 года было собрано 155 БТ-7А, причем 32 машины из-за отсутствия пушек КТ так и не были переданы заводом представителям военной приемки в 1937 г. В 1938 году один танк БТ-7А был отправлен в г.Горький на завод №92. На 10 машинах все-таки была установлена пушка КТ, остальные 21 машины в 1938 г. были переоснащены конической башней с 45-мм орудием. На всех этих машинах были установлены мелкозвенчатые гусеницы и ведущие колеса гусеничного хода с металлическими бандажами. Всего в РККА было поставлено 133 танка БТ-7А, из них 11 оснащены радиостанцией 71-ТК-1. Эти танки поступали на вооружение артиллерийских дивизионов, непосредственно взаимодействующих на поле боя с танковыми частями и подразделениями.

В качестве основного оружия танка БТ-7А использовалась танковая пушка КТ обр. 1927/32 г., установленная в цилиндрической башне с кормовой нишей. Для ведения стрельбы и наблюдения на поле боя использовались телескопический (ТОП) и перископический (ПТ-1) прицелы. Вспомогательным оружием являлся 7,62-мм пулемет ДТ, автономно установленный справа от пушки в шаровой опоре. На части линейных танков с 1937 года устанавливались зенитный и кормовой пулеметы ДТ (на радийных танкахкормовой пулемет не устанавливался). Боекомплект машины состоял из 50 выстрелов к пушке и 3339 патронов к пулеметам у линейного танка и 40 выстрелов и 2016 патронов - для танка с радиостанцией.

В остальном конструкция танка БТ-7А от конструкции обычного БТ-7 ничем не отличалась.

Боевое применение танка БТ-7

Советско-японские вооруженные конфликты 1938-1939 гг.

Свое первое боевое крещение танки БТ-7 получили во время советско-японского вооруженного конфликта у озера Хасан в августе 1938 г. 2-я МБр (механизированная бригада), на вооружении разведбата которой стояли танки БТ-7, участвовала в боях у сопки Заозерная, поддерживая атаку 40-й СД (стрелковой дивизии). Батальону была поставлена задача прорыва обороны и уничтожения огневых точек в тылу японских войск на северо-западных склонах сопок Богомольная и Заозерная.

Однако атака 16 танков БТ-7 6 августа 1938 г. закончилась неудачей. Преодолев на высокой скорости без потерь зону огня ПТО,14 танков БТ-7 завязли в болоте. После безуспешных попыток вытащить машины, экипажи заняли круговую оборону для предотвращения захвата танков японцами. В этих боях особенно отличился командир 1-й танковой роты разведбата 2-й МБр ст. лейтенант Сирченко. Во время боя он был ранен шестью осколками в ноги и лицо. Старшина роты Извеков вытащил командира из подбитого танка. Сирченко плоскогубцами извлек осколки и организовал оборону танков, застрявших на рисовом поле. Затем огнем из пулемета поддерживал атаку пехоты до тех пор, пока высота Заозерная не была взята. По результатам этого боя командир 1-й танковой роты разведывательного батальона 2-й МБр ст. лейтенант Сирченко был награжден орденом Боевого Красного Знамени. Основную же тяжесть боев у озера Хасан вынесли на себе танки БТ-5.

Наиболее удачным было применение танков БТ-7 в боях у реки Халхин-Гол. В мае 1939 года японское командование сосредоточило восточнее р. Халхин-Гол группу войск из состава 23-й ПД (пехотной дивизии) и кавалерийских частей общей численностью 2500 человек, 18 орудий, 6-8 бронемашин и 40 самолетов. Советско-монгольское командование выдвинуло навстречу японцам для прикрытия границы части 6-й КД (кавалерийской дивизии) монгольской армии, стрелково-пулеметный батальон 11-й ОЛТБр, под командой майора Быкова, усиленный ротой бронемашин, саперной ротой и артиллерийской батареей. Всего 950 человек, 39 бронемашин и 4 орудия. 28 мая японцы начали наступление на советско-монгольские части. В ходе боев 28-29 мая противники понесли тяжелые потери. Японским войскам удалось потеснить советско-монгольские части, но благодаря введению в бой 149-го СП (стрелкового полка) РККА, переброшенного из Тамцак-Булака, японцы были отброшены на исходные позиции.

После "пробы сил", к началу июля японское командование сосредоточило у реки Халхин-Гол 23-ю и 7-ю ПД, 3-й и 4-й ТП (танковые полки), около двух дивизий кавалерии, до трех артиллерийских полков. Всего 38 000 человек, 310 орудий, 145 танков и бронемашин, 225 самолетов. Советские войска занимали оборону силами стрелково-пулеметного батальона 11-й ОЛТБр, 149-го СП без одного батальона и 9-й МТБр. В районе Тамцак-Булак (70км от района боевых действий) был сосредоточен подвижный резерв 57-го особого корпуса в составе 11-й ОЛТБр, 7-й МТБр (мотоброневой бригады) и 24-го МСП(мотострелковый полк). Всего (вместе с резервом) советские войска насчитывали 12 500 человек, 109 орудий, 186 танков, 266 бронемашин и 82 самолета.

После поражения в сражении у горы Баин-Цаган 3-5 июля (подробнее см. статью "ХАЛХИН-ГОЛ: цена победы"), японские войска в течении июля, неоднократно атаковали советский плацдарм на восточном берегу реки Халхин-Гол. В обороне танки БТ-7 играли самую активную роль. Они использовались мелкими группами совместно с пехотой для удержания позиций, для этого в порядках стрелковых подразделений заранее выкапывали окопы для танков. Пока противник не наступал - танки скрывались за песчаными холмами. С началом атаки противника танки занимали подготовленные позиции и вели огонь с места по наступающим японцам. Также танки использовались, как кочующие огневые точки. Часто танки участвовали в контратаках вклинившегося в оборону советских войск противника. В одной из таких контратак, поднимая в атаку залегшую пехоту, погиб командир 11-й ОЛТБр, полковник М.П. Яковлев. В августе 1939 г. полковнику Яковлеву указом ПВС СССР было присвоено звание Героя Советского Союза посмертно.

После июльских боев, японское командование поняло, что при наличии тех сил и средств, что находились в его распоряжении поставленной задачи по разгрому советско-монгольских частей оно не добьется. Были подтянуты пехотные резервы. К началу августа японцы планировали "генеральное" наступление, силы подготовляемые к наступлению были сведены в 6-ю армию. Советское командование ставило перед собой сходные цели - решительным ударом полностью уничтожить японские войска. Для этого были подтянуты резервы: 82-я и 57-я СД, 6-я ОЛТБр и артиллерийские подразделения. За 55 ходовых часов (всего 6 суток) 6-я ОЛТБр совершила марш протяженностью 800 км, от ст. Борзя к границе МНР и далее к реке Халхин-Гол. Среднесуточный переход танковых батальонов составлял до 150 км. Японская разведка не смогла вскрыть прибытие советских резервов.

В это же время 57-й особый корпус был переименован в 1-ю армейскую группу, под командованием Г.К. Жукова. На момент наступления советско-монгольские части насчитывали: 493 танка, 346 бронемашин, 532 орудия и миномета, 512 самолетов. По численности пехоты советские части уступали японцам примерно в 2 раза. Замыслом советско-монгольского командования предусматривалось нанесение двух мощных ударов по обоим флангам японской группировки, по сходящимся направлениям, с целью окружения и уничтожения 6-й армии противника. Для исполнения этого замысла были созданы три группы войск.

Южная группа, наносившая основной удар - под командованием полковника М.И. Потапова в составе: 57-й СД, 6-й ОЛТБр (без одного батальона), 3-й МТБр (мотоброневой бригады), 8-й монгольской КД, двух ТБ 11-й ОЛТБр, дивизиона САУ, противотанкового дивизиона и роты огнеметных танков.

Северная группа - под командованием полковника И.В. Шевченкова в составе: 11-й ОЛТБр, 7-й МТБр, 6-й монгольской КД, 601-го СП 82-й СД, гаубичного полка и одного противотанкового дивизиона.

Центральная группа - в составе: 82-й СД (без одного полка), 36-й МСД, 5-й СПБр и двух артиллерийских полков.

Утром 20 августа после сильной артиллерийской и авиационной подготовки, войска 1-й армейской группы перешли в наступление. Самая мощная - южная группа войск в первый же день добилась больших успехов, охватив левый фланг 6-й японской армии и выйдя на линию госграницы. Причем 6-я ОЛТБр (150 танков БТ-7), включилась в сражение только на следующий день, так как не смогла форсировать реку Халхин-Гол, по наведенному саперами мосту (мост не выдерживал веса танков) и была вынуждена форсировать реку вброд под ударами японской авиации (потери - 2 машины). 21 августа 6-я ОЛТБр прорвалась в глубину обороны противника и атаковала его опорные пункты с тыла. За период боев с 21 по 23 августа бригада потеряла 15 танков БТ-7 сгоревшими и 20 подбитыми. Уничтожив до двух батальонов противника с противотанковыми средствами.

24-27 августа 6-я ОЛТБр вместе с 80-м СП участвовала в отражении контратак противника на южном крыле 1-й армейской группы. В ходе проведения контратак противник раз за разом допускал тактические ошибки, оставляя свои фланги открытыми, что дало возможность нашим танкам, маневрируя открывать огонь с флангов по наступающим японцам. За двое суток боев противник понес большие потери и вынужден был перейти к обороне. 26 августа 6-я ОЛТБр перешла в наступление без пехотной поддержки (пехота в атаку не пошла). Несмотря на то, что противнику были нанесены серьезные потери, бригада потеряв 2 танка сгоревшими и 6 подбитыми отошла на ранее занимаемые позиции.

Основные потери танки БТ-7, как и другие типы советских танков, несли от огня 37-мм противотанковых орудий японцев и 70-мм батальонных гаубиц. Все подбитые машины эвакуировались линейными танками, на батальонные СПАМы (сборный пункт аварийных машин), где ремонтировались, в основном, агрегатным способом. Для эвакуации подбитых машин в каждой танковой роте выделялись два танка, которые следовали за боевыми порядками рот и также вели бой, а при удобном случае производили эвакуацию вышедших из строя машин. Только за период 21-30 августа в 6-й ОЛТБр было восстановлено 49 танков БТ-7.

В августе 1939 года, в ходе наступления советско-монгольских частей, резко снизились потери танков (по сравнению с июльскими боями), за счет нового тактического приема - на флангах атакующих танковых подразделений скачками передвигались две и более артиллерийских батареи 76-мм орудий на мехтяге, одна из которых вела огонь прямой наводкой по противотанковым орудиям противника, а другая в это время передвигалась

В ходе боев были выявлены следующие недостатки: командный и рядовой состав танковых подразделений недостаточно знали перископический прицел и практически им не пользовались, наводчики недостаточно хорошо знали устройство 45-мм пушки 20К и не могли устранять возникающие мелкие неполадки вооружения. Крупные проблемы были в организации взаимодействия танков и пехотных частей.

Освободительный поход РККА (сентябрь 1939 г.)

В составе образованных Украинского и Белорусского фронтов входили два танковых корпуса и три бригады, укомплектованные танками БТ-7 - всего 1617 машин.

На Белорусском фронте основной ударной силой наступавшей КМГ (конно-механизированной группы) стал 15-й танковый корпус. 17 сентября 1939 года в 5.00 соединения 15-го ТК (27-я ЛТБр - 223 танка БТ-7 и 31 бронеавтомобиль; 2-я ЛТБр - 234 танка БТ-7 и 30 бронеавтомобилей; 4-я МСБр - 60 бронеавтомобилей) перешли госграницу и, сломив сопротивление польских пограничников, стали стремительно продвигаться вперед, не встречая сопротивления. 20 сентября части 15-го ТК подошли к южной окраине Гродно. 21 сентября была захвачена южная часть города, в течении 22 сентября основное сопротивление защитников города было сломлено, отдельные очаги сопротивления подавлялись огнем из танковых орудий. Потери 15-го ТК в боях за Гродно составили - 2 танка сожженными и 12 подбитыми (все из 27-й ЛТБр). Взято в плен было 58 офицеров, 1477 солдат противника, большое количество стрелкового оружия, 1 миномет и одно зенитное орудие.

Для разгрома остатков польских войск в Августовских лесах был выделен отряд из состава 2-й ЛТБР, в составе 45 танков БТ-7. 22 сентября отряд вступил в бой с польскими частями, отступавшими из Гродно. Противник активных действий не предпринимал, минируя дороги и оставляя отряды прикрытия. В ходе кратковременных боестолкновений отряд 2-й ЛТБр потерял 4 танка (все на минах).

6-я ЛТБр в составе 248 танков БТ-7, перейдя границу близ г.Ракова, к 18 сентября вышла на южную окраину Вильно. К 11.00 бригада заняла город и удерживала его до подхода 24-й КД. В ходе уличных боев успешно использовались танки БТ-7А.

На Украинском фронте была создана КМГ (конно-механизированная группа) в составе 25-го ТК, 23-й и 26-й ЛТБр и 5-го и 13-го кавалерийских корпусов. 25-й ТК преодолев 17 сентября три водных преграды - реки Жванчик, Збруч и Сереет - к исходу дня с боем овладел Чорткувом и Жидкувом. На следующий день 5-я ЛТБр, (командир полковник М. Катуков) в составе 180 танков БТ-7, 7 БХМ Т-26, 33 бронеавтомобиля и 18 тягачей Т-20 "Комсомолец" с боем взяла г. Бучач, захватив 8 самолетов противника. За день боев разведывательный батальон 5-й ЛТБр (всего 15 БТ-7 и 13 бронеавтомобилей) уничтожил один танк, противотанковую пушку, 9 автомашин и взял в плен около 2300 человек.

4-я ЛТБр в составе 251 БТ-7, 10 БХМ Т-26 и 21 бронеавтомобиль, в районе Белавинце взяла в плен полк противника, а в бою под Доброводами пленила несколько сотен солдат, 48 офицеров, захватила танкетку ТК-3 и к исходу того же дня овладела г. Черемховом.

1-я МСБр к 18.00 этого же дня с боем заняла Монастыриска, разгромив и взяв в плен личный состав 54-го ПП (пехотный полк), штаб 12-й ПД (пехотная дивизия), всего до 5000 человек (из них 172 офицера). К исходу дня 18 сентября 25-й ТК вышел на линию Подгайцы - Горожанка, а его передовые части (5-я ЛТБр) достигли г. Галич. Разведбатальон 5-й ЛТБр сходу овладел городом Галич и захватил переправы через Днестр. В ходе боя взято в плен 500 офицеров и 2000 солдат, 6 орудий и зенитная батарея.

В период с 16 по 23 сентября 25-й ТК прошел в общей сложности 450 км. Корпусом взяты города: Чорткув, Бучач, Монастыриска, Галич, Бурштын, Большовце. Было пленено: 1100 офицеров, 12 000 солдат, в качестве трофеев взято: 10 000 винтовок, 150 пулеметов, 20 орудий, около 3000 автомашин и 12 самолетов. Корпус потерял 8 человек убитыми, 24 - ранеными, 6 автомашин и 1 трактор "Комсомолец".

Интересен факт боя во Львове советских танкистов 24-й ЛТБр (205 БТ-7, 8 БХМ Т-26 и 28 бронеавтомобилей) и немецких частей 2-й горнострелковой дивизии. Совершив 19 сентября 145 километровый марш, бригада сходу ворвалась в г. Львов, уничтожив два ПТО. Рано утром 20 сентября был получен приказ на отвод 24-й ЛТБр в район Злочува, не уяснив приказа, комбриг Фотченков решил блокировать город танками бригады. В самом городе был оставлен разведбат. В 8.30, окружавшие Львов части немецкой 2-й горнострелковой дивизии, предприняли неожиданную атаку города с юга. Разведбат, оставленный в городе, оказался между немцами и поляками. Немецкие войска, приняв советские танки за польские, открыли по ним артиллерийский огонь, поляки также стали стрелять по танкам. Выкинутые танкистами белые флаги не привели к прекращению обстрела, тогда танки открыли ответный огонь. В результате боя 24-я ЛТБр потеряла - 4 БА-10 подбитыми и 2 сгоревшими, один БТ-7 также сгорел, 3 человека были убиты и 4 ранены. Потери немцев составили: 3 ПТО, 2 офицера и один унтер-офицер убитыми и 9 солдат ранеными. В течении 20 сентября велись переговоры с командованием немецкой дивизии об отводе немецких частей от г. Львов, что немцы и сделали к вечеру того же дня.

Советско-финляндская война (1939-1940 гг.)

Во время советско-финляндской войны танки БТ-7 были в основном сконцентрированы в 10-м ТК (танковом корпусе). С началом боевых действий советское командование попыталось использовать 20-ю ТБр и 10-й ТК для форсированного продвижения вперед и быстрого разгрома финнов, без взаимодействия с общевойсковыми соединениями. Задачей 10 ТК было стремительным броском захватить переправы через р. Вуокса, затем повернув на запад соединиться с 20-й ТБр, тем самым окружив и разгромив финские части на востоке Карельского перешейка. К 5 декабря уничтожив разрозненные части противника 10-й ТК вышел к р. Вуокса, но переправы уже были взорваны, плюс корпус наткнулся на главную полосу обороны и преодолевал ее под огнем противника (до 10 линий рвов и эскарпов и 20 линий надолбов). Момент внезапности был потерян, 6 декабря понесший большие потери 10-й ТК выведен в тыл. На примере 10-го ТК, уткнувшегося в "линию Маннергейма", советское командование сделало вывод, что самостоятельное применение крупных танковых соединений на данном ТВД невозможно.

13-я ЛТБр (Командир - полковник Баранов) была введена в бой в составе 10-го ТК 1 декабря 1939 г. и вела наступление в направлении Коросары - Кивиниеми. 13-я ОЛТБр в составе 6-, 9-, 13-, 15-го ТБ (танковый батальон) имела в общей численности 256 танков БТ-7. В первый же день, преодолев 5 противотанковых рубежей, части бригады подошли к Кивиниеми и получили задачу отрезать противнику пути отхода. 2 декабря пехота совместно с 9-м ТБ овладела Рииколи и подошла к Суупорку, где была остановлена пулеметным огнем, а танки противотанковыми надолбами и рвом. Попытка преодолеть противотанковые препятствия сходу не увенчалась успехом. К утру 3 декабря были сделаны проходы, и после артподготовки 13-й ТБ, 205-й РБ и 158-й СПБ атаковали Суупорку, которую взяли и к исходу дня вышли к Раута. 4 декабря 15-ТБ вышел к Суокас за которым уперся в противотанковый ров, при попытке преодолеть его один танк подорвался на мине, а два были подбиты и сожжены огнем ПТА. За время продвижения к Кивиниеми бригада преодолела 7 противотанковых рвов и 17 рядов надолбов. К 16 декабря бригада совершив несколько маршей, сосредоточилась в районе Пейнола - Сувтоя. 17 декабря бригада получила приказ о наступлении совместно с 123-й СД. 13-й ЛТБр предписывалось войти в прорыв и продвигаться в направлении Ляхде, Кямяря с овладением Тали. На следующий день подразделения 9-го, а за ним 6-го и 13-го ТБ достигли противотанковых надолб у высоты 65,5 и преодолеть их с ходу не смогли. Бригада отошла на исходные позиции, где в середине 18 декабря подверглась сильному артобстрелу, в результате которого были сожжены 2 и подбиты 8 танков. После этого бригада была выведена из зоны обстрела в тыл, в район Бабошино. С 23 декабря 1939 г. по 13 февраля 1940 г. в бригаде проводилась усиленная боевая подготовка.

К концу декабря система обороны противника в районе высоты 65,5 была вскрыта почти полностью. Она состояла из трех артиллерийско-пулеметных ДОТов, окруженных бронеколпаками с пушечно-пулеметным вооружением и ДЗОТами, подступы к которым были хорошо пристреляны пулеметно-ружейным огнем и снайперами. Все эти огневые точки находились в тесной огневой связи и поддерживались извне полевой артиллерией. Всего в полосе наступления 123-й СД было разведано три опорных пункта с 10-ю из 12 ДОТов и 18-ю из 39 ДЗОТов. В январе велась подготовка к прорыву линии Маннергейма, а 11 февраля был осуществлен прорыв главной полосы обороны. На участок прорыва были немедленно переброшены все танки 20-й ТТБр, и с их помощью прорыв был расширен и углублен. К 15 февраля главная оборонительная полоса была прорвана на всем ее протяжении.

Командованием Северо-Западного фронта было принято решение о формировании подвижных групп для развития наступления в направлении Выборга. Первая, под командой комбрига Вершинина в составе одного батальона 13-й ЛТБр и одного пехотного батальона получила задачу на овладение ст. Лейпясуо. Испытывая сильное противодействие противника группа к 17 февраля задачу выполнила. К концу операции из 46 танков БТ-7 в группе осталось всего 7 боеспособных машин.

Вторая группа, под командованием полковника Баранова, в составе 13-й ЛТБр (без одного ТБ) и 15-й СПБр (без одного батальона), имея 46 танков БТ-7 получила задачу овладеть ст. Кямяря, с целью развития успеха 123-й СД. 15-й ТБ и 158-й СПБ вели бои с отходящими частями противника, в 1,5 км севернее высоты 65,5. В ходе преследования финны понесли тяжелые потери. К исходу дня 13-я ЛТБр сосредоточилась в районе Ляхде. Ночью саперы проделали проходы в заграждениях, а утром пехота при поддержке танков пошла в атаку. Сопротивление финнов было сломлено. 15-й ТБ и 158-й СПБ первыми ворвались в Ляхде. 15-й ТБ потерял 6 танков, два подорвались на минах, 4 подбила артиллерия. Еще 5 танков застряли в болоте. В ходе боя за Ляхде было уничтожено до батальона пехоты противника, 6 ПТО и 13 пулеметов.

Захватив Ляхде, группа продолжила наступление на ст. Кямяря. Утром 16 февраля в атаку пошли 9-й ТБ совместно с 15-й СПБр, справа от них наступали 15-й ТБ со 158-м СПБ при артиллерийской поддержке 10-ти БТ-7А. Неожиданный выход танковых батальонов на фланги противника заставил его в панике отступить на север, Кямяря была взята. В боях за Кямяря противник потерял около 800 человек убитыми, до 200 ранеными и 80 пленными. Было захвачено 8 танков, уничтожено 12 ПТО, 16 пулеметов и 12 ДЗОТов. Потери в 15-м ТБ составили: подбито 5 танков, сгорело - 2, подорвались на минах - 2; в 9-м ТБ - подбит 1 танк.

После захвата ст. Кямяря, 13-я ЛТБр получила задачу овладеть одноименной деревней. 17 февраля 9-й ТБ совместно с 15-й СПБр медленно продвигался вперед, но к концу дня наступление было остановлено сильным артогнем противника. 9-й ТБ потерял 4 танка сгоревшими и 10 подбитыми. 18-19 февраля 13-й и 15-й ТБ продолжали выполнять поставленную задачу, преодолев два противотанковых рва и две линии надолбов. Противник широко применял огонь кочующих ПТО и использовал большое количество ДЗОТов. Бригада понесла значительные потери: сгорело 5 танков, подбито - 6 и подорвался на мине - 1. 21-22 февраля бригада вела наступление на высоту 45,0, в ходе чего неоднократно была контратакована противником, все контратаки были отбиты с большими потерями для финнов.

Третья группа под командованием комбрига Борзилова в составе 20-й ТТБр, 1-й ТБр и двух стрелковых батальонов с 16 февраля выполняла задачу по разгрому финнов в районе Випура. 17 февраля группа подошла к Кямяря, а на следующий день повела наступление в двух направлениях. Встретив сильное сопротивление противника и неся большие потери группа вела бои до 20 февраля, после чего, из состава группы в тыл была выведена 1-я ТБр, а 20-я ТТБр продолжала вести боевые действия совместно со 123-й СД.

К 23-25 февраля 1940 года части Северо-Западного фронта, преодолев отсечные позиции противника, вышли ко второй оборонительной полосе линии Маннергейма, которая уже не имела таких мощных оборонительных сооружений, как первая полоса, но не сумев с ходу преодолеть ее, войска остановились для перегруппировки и подтягивания резервов. 28 февраля советские войска начали штурм второй оборонительной полосы, завершив ее прорыв ко 2 марта 1940 г.

28 февраля 1940 года 13-й ТБ овладел окраиной Пиен-Перо и двинулся на Ликтула. На следующий день батальон занял ст. Перо, финны бежали, не успев взорвать мост. 9-й и 15-й ТБ совместно с 348-м СП двигались по маршруту Пиллула-Перо - Суур-Перо - Репола. 4 марта 9-й ТБ вместе с 348-м СП с боем овладел Дюкюля, а на следующий день 15-й ТБ начал бои за Манникала и Тали. Несмотря на то, что Манникала была сильно укреплена, она была взята 8 марта. В ходе тяжелых боев за Манникала 15-й ТБ потерял 6 танков сгоревшими и 2 подбитыми. Рипола была взята 9-м ТБ и 348-м СП 10 марта.

Боевые действия на Карельском перешейке прекратились в 12.00 13 марта 1940г, в соответствии с мирным советско-финским договором. Танковым войскам принадлежала решающая роль в прорыве "линии Маннергейма". Хотя, действуя при прорыве финских укреплений, зачастую без пехотной и артиллерийской поддержки, они понесли серьезные потери.

Великая Отечественная война 1941-1945 гг.

На 1 июня 1941 года в западных приграничных округах имелось 3243 БТ-7 и БТ-7М. Бт-7 были наиболее современными танками серии БТ, состоявшими на вооружении РККА. Количество их в механизированных корпусах западных военных округов очень сильно колебалось: (ЛВО) 1-й МК - 383 ед., 10-й МК - 62 ед.; (Приб. ВО) 3-й МК - 410 ед., 12-й МК - 239 ед.; (Зап. ОВО) 6-й МК - 250 ед., 13-й МК - 13 ед., 17-й МК - 24 ед., 20-й МК - 13ед.; (Од. ВО) 2-й МК - 354 ед., 18-й МК - 75ед.; (КОВО) 4-й МК - 297 ед., 8-й МК - 260 ед., 9-й МК - 90 ед., 15-й МК - 471 ед., 16-й МК - 126 ед., 22-й МК - 173 ед., 24-й МК - 4 ед. Такие механизированные корпуса как 9, 11, 13, 18, 19, 24-й насчитывали в своем составе от 220 до 295 танков, (при штатной численности 1031 ед.), в основном старых типов. А 17-й и 20-й МК из-за малого количества машин (соответственно 36 и 93) вообще нельзя было назвать механизированными соединениями.

Наиболее упорные бои и сражения в первые недели войны развернулись на северо-западном, западном и юго-западном направлениях.

В полосе действий войск Северо-Западного фронта боевые действия начались ударом 22 июня всей германской группы армий "Север", 3-й танковой группы и части сил левофланговых корпусов 9-й полевой армии группы армий "Центр" (в общей сложности 40 дивизий). В первом эшелоне наступали 25 дивизий, в том числе 6 танковых. Основными направлениями ударов противника стали шауляйское и вильнюсское.

На правом фланге Северо-Западного фронта против войск 8-й армии наступала 4-я танковая группа (41-й и 56-й моторизованные корпуса) и 18-я полевая армия германских войск. Основной удар 4-й танковой группы (3 танковых и 2 пехотных дивизии) пришелся на позиции 125-й советской стрелковой дивизии прикрывавшей шауляйское направление, она была смята и стала отходить на восток. Передовые отряды танковых дивизий противника уже к 9.00 22 июня захватили Таураге.

На левом фланге Северо-Западного фронта, где оборонялаяь 11-я армия ситуация была не лучше. В направлении на Вильнюс наносила удар 3-я танковая группа и часть сил 9-й полевой армии противника. Против 5-ти советских стрелковых полков три танковых, одна моторизованная и шесть пехотных дивизий немцев. Советские части были не в состоянии отразить удар такой мощи и стали, неся большие потери в живой силе и технике, отступать.

Таким образом, оборона Северо-западного фронта была прорвана.

Командующий Северо-Западным фронтом генерал-полковник Ф.И. Кузнецов решил силами 12-го и 3-го механизированных корпусов нанести контрудар по вклинившемуся противнику в районе юго-западнее Шауляй. Согласно решению командира 12-го МК генерал-майора Н.М. Шестопалова 23 и 28-й ТД была поставлена задача во взаимодействии с соединениями 10-го и 11-го СК и 2-й ТД 3-го МК, нанести фланговый удар по 1-й и 6-й ТД противника в общем направлении на Скаудвиле.

Готовность к наступлению была определена на 4.00 23-го июня. Решение на проведение контрудара было верным, но не принимало в расчет реально сложившейся ситуации. Танковые дивизии корпуса должны были наступать с различных направлений, удаленных друг от друга на 60-70 км. 23-я ТД, вооруженная 333 танками Т-26, вначале(!) должна была вместе с 10-м СК уничтожить противника в районе Плунге, Кулей, а затем нанести удар из района лесов юго-западнее м. Тверы в направлении Скаудвиле, а 28-я ТД, имевшая на вооружении 239 танков БТ-7 - из района Рауденай (35 км северо-западнее Шауляй). Это усложняло вопрос организации и взаимодействия между ними, а также затрудняло управление контратакующими частями со стороны командования корпуса.

Боевые задачи танковым дивизиям были поставлены слишком глубокие - до 70 км. Времени на подготовку контрудара практически не отводилось, что крайне отрицательно сказалось на организации боевых действий корпуса. Решение на проведение контрудара было принято командиром корпуса без проведения рекогносцировки и разведки местности в полосе наступления. По этим же причинам не было отработаны вопросы организации взаимодействия как внутри корпуса, так и с общевойсковыми соединениями. Так как местность в полосе наступления была открытая, и не обеспечивала скрытности передвижения танковых частей, то требовалось тщательное прикрытие контратакующих танковых дивизий истребительной авиацией, как в исходном положении, так и на марше, а также в ходе нанесения контрудара. Однако, штабами всех уровней (фронта, армии, корпуса) в этом направлении ничего сделано не было.

К вечеру 22 июня, противнику наступавшему против войск Северо-Западного фронта удалось достигнуть значительных успехов. Части 4-й танковой группы силами передовых подразделений 56-го моторизованного корпуса захватили преправу на р. Дубисса у Айраголы. На шауляйском направлении противник вышел в район севернее Таураге, и продвинулся на глубину 25-35 км, угрожая отрезать дивизии 8-й армии от войск 11-й армии. Соединения 3-й танковой группы противника продвинулись на 55км, овладели районом Алитус и создали угрозу флангам Северо-Западного и Западного фронтов.

22 июня колонна 28-й танковой дивизии (ТД) подверглась первой бомбардировке, в результате из строя вышли 10 танков. Боевые действия 28-й ТД, под командованием И.Д. Черняховского, по осуществлению контрудара начались утром 23 июня. Выступив из района Рауденай, 28-я ТД к 10.00 вышла на рубеж Варняй - Ужвентис. Но сразу в наступление перейти не смогла, так как не было горючего для танков. До 15.00 дивизия стояла на этом рубеже и только с подвозом ГСМ возобновила наступление.

Двигаясь из Ужвентис на Скаудвиле, при подходе к Калтиненай, где вели бой разрозненные подразделения 125-й СД, передовые танки авангардного 55-го ТП встретили противника. Комдив решил развернуть 55-й ТП и во взаимодействии с частями 125-й СД с ходу атаковать немцев. К 22.00 полк успешно атаковал части 1-й ТД противника в двух направлениях. Одна группа в составе 17 танков БТ-7 уничтожила до двух рот пехоты и около 10 орудий и отбросила его на 5 км к югу. Вторая группа в составе 23 танков БТ-7 также успешно атаковала немцев и перерезала дорогу Калтиненай - Россиены, где уничтожила до роты мотоциклистов. В самом начале боя, при встречном выдвижении танков, немцам удалось сжечь 2 БТ-7 и 3 Т-26. Сам комдив полковник Черняховский в это время, находясь непосредственно в боевых порядках(!), руководил боем из своего командирского БТ-7РТ.

БТ-7 Черняховского, укрывшись в складках местности, сближался с танками противника. Вот, немецкий Pz-IV примерно с 800 метров подбил другой БТ-7. Танк комдива, развернув башню, выстрелил - рикошет. Тогда, зайдя в борт немцу, с 300-400 метров БТ-7 Черняховского поджег его. Одновременно танк БТ-7 сержанта Карло, вынырнув из низины, также в борт подбил еще два Pz-IV. Части 28-й ТД в бою 23 июня уничтожили и подбили 14 танков противника. Потери 55-го ТП составили 13 танков. Причем, комдив буквально находился на своем командирском танке в гуще боя!

В результате отсутствия связи с соседями и незнания общей обстановки перед фронтом своих частей Черняховский решил не вводить в бой дополнительные силы и приказал отвести 55-й ТП в лес 1 км севернее Пашиле с намерением атаковать противника утром 24 июня. От ударов авиации немцев 28-я ТД в течении 23 июня потеряла 27 танков БТ-7.

В бою у Пашиле 25 июня 28-я ТД наносила удар в направлении Каркленай - Полугуе - Ужвентис и была встречена сильнейшим огнем противотанковой и полевой артиллерии противника. Часть танков 55-го и 56-го ТП прорвались в глубину расположения противника и разгромили на марше выдвигавшуюся колонну 8-го моторизованного полка, уничтожив при этом 3 тяжелых и 14 противотанковых орудия. В результате 4-х часового боя танковые полки 28-й ТД уничтожили до 2-х батальонов пехоты, 450 солдат противника было взято в плен, захватили 6 тяжелых и 24 противотанковых орудия, несколько танков и других единиц техники. В ходе этого боя было подбито, застряло в болоте, и было добито артиллерией противника 48 танков БТ-7. В этот день 28-я ТД понесла самые большие потери в личном составе и технике. В район сбора не вернулись 84 танка. В бою погибли командир 55-го ТП майор С. Онищук, комбаты майор Александров и капитан Иволгин, помощник комдива по технической части подполковник Соболев со своей ремонтной бригадой. Погибла вся 3-я рота 1-го батальона 55-го ТП и ее командир лейтенант Мотвиненко. К 15.00 25 июня в 28-й ТД осталось около 30 исправных танков.

Контрудар 12-го и части сил 3-го МК имел ограниченный успех на тактическом уровне, лишь замедлив наступление противника на шауляйском направлении.

В числе причин обусловивших неудачный исход контрудара механизированных корпусов можно назвать:
1. Недостаток времени на подготовку контрудара.
2. Танковые дивизии 12-го МК действовали рассредоточенно, изолированно друг от друга.
3. Боевые действия механизированных корпусов проводились под постоянными ударами вражеской авиации, при полном отсутствии авиационного прикрытия с нашей стороны.
4. Отсутствие разведки противника, незнание положения своих войск и поспешность принятия решений приводило к ненужному изматыванию войск и разбрасыванию сил.
5. Неудовлетворительно организованная связь привела к незнанию реальной обстановки командованием фронта и армии, к запаздыванию решений.

После проведенного контрудара, части и соединения механизированных корпусов Северо-Западного фронта выполняли задачи, главным образом, по прикрытию отхода общевойсковых соединений на северо-восток. Так, например, 28-я ТД занимала оборону на южном берегу р. Мужа. К вечеру 27 июня колонна вражеских танков начала обходить правый фланг дивизии. С фронта огонь открыла немецкая артиллерия. В ходе боя танкисты 28-й ТД подбили 6 танков и уничтожили 2 орудия противника, ценой потери 8 танков БТ-7. В течении этого дня штаб дивизии получил от различных вышестоящих штабов три противоречивых приказа, ни один из которых не был выполнен. За период с 22 июня по 7 июля 1941г. боевые потери 28-й ТД составили 133 танка, по техническим причинам вышли из строя еще 68 машин. К 1 июля 1941 года 12-й мехкорпус практически перестал существовать - в нем осталось 35 танков, 22 орудия и порядка 600 человек личного состава. В последующем 12-й МК, в следствии потери боеспособности из-за понесенных потерь был выведен в резерв командующего Северо-Западным фронтом.

Не менее трагическая судьба постигла и 1-й МК (ЛВО). К началу войны в корпус входили 1-я и 3-я ТД, 163-я МСД, 5-й мотоциклетный полк и другие части корпусного подчинения. Наиболее показательна судьба 3-й ТД (38 - Т-28, 232 - БТ-7, 68 - Т-26, 50 - БА-10, 24 - БА-20).

Разгром 1-го МК и 3-й танковой дивизии начался 17 июня 1941 г. В этот день  из состава 1-го МК была изъята 1-я ТД. 22 июня корпус совершил марш из мест постоянной дислокации (Струги Красные, Псков и Черех) в район Красногвардейска. 27 июня из состава 1-го МК, еще не вступившего в бой, были изъяты 3-й ТБ 25-го ТП 163-й МСД, зенитный дивизион 3-й ТД и 20 бронеавтомобилей. 30 июня корпус переподчинили командующему Северо-Западным фронтом, который на следующий день изъял(!) 163-ю МСД из состава корпуса и переподчинил ее командующему 27-й армией. 4 июля по приказу начштаба фронта 3-ю ТД покинул 3-й мотострелковый полк, а 5-й мотоциклетный полк - две мотоциклетные роты. Тем не менее, в этот же день командующий фронтом поставил задачу остаткам 1-го МК быть готовыми к нанесению удара в направлении Псков- Остров.

На следующий день в 15.25 5-й и 6-й ТП 3-й ТД атаковали г. Остров с севера и северо-востока. В результате боя с танками и артиллерией противника полки овладели г. Остров и вышли на левый берег реки Великая. Во время атаки полки не имели авиационной и артиллерийской поддержки. Пехоты для удержания занятого рубежа и очищения города от немцев не было (имелось до двух батальонов, сформированных из отходивших бойцов 111-й СД). К концу боя дивизия потеряла до 50% материальной части.

Через полчаса при сильной артиллерийской и авиационной поддержке противник перешел в контратаку. Практически не имея пехоты, дивизия 2 часа упорно оборонялась. Однако под ударами пикирующих бомбардировщиков и сильнейшим артиллерийским и минометным огнем, неся большие потери, в 19.00 3-я ТД оставила г. Остров. К утру 6 июля в дивизии осталось: в 5-м ТП - 1 Т-28 и 14 БТ-7, в 6-м ТП - 2 КВ (10 КВ были получены накануне) и 26 БТ-7. В этот день 3-я ТД была подчинена командиру 22-го СК, а на следующий день переподчинена командиру 41-го СК. При этом командир 22-го СК оставил в своем распоряжении 5-й танковый полк и в дивизию его не вернул! 6-й ТП ушел в 41-й СК, - таким образом, с 7 июля 3-я ТД как самостоятельная боевая единица перестала существовать. Трудно сказать, кто внес больший вклад в разгром 1-го МК - немцы или наше собственное командование. Тем более это обидно, потому что БТ-7 был способен на равных вести бой с германскими танками.

Так, 23 июня 1941 г. ,лейтенант Совик из 93-го ТП 47-й ТД, семь раз ходил в атаку на БТ-7, уничтожив три танка, две автомашины, три орудия и до 200 человек пехоты противника. 25 июня сводная группа 9-го ТП 5-й ТД, в составе 4 БТ-7 и 6 БА-10, под командованием капитана Новикова, получив приказ захватить Ошмяны, обошла противника с тыла и атаковала Ошмяны с запада. В этом бою старший лейтенант Веденеев на БТ-7 уничтожил 5 вражеских танков и 4 ПТО!

Через два дня экипаж БТ-7 в составе старшего сержанта Найдина и красноармейца Копытова, из той же 5-й ТД находились в засаде. Обнаружив колонну из 12 вражеских танков, они подбили головную машину в колонне, а затем последнюю. Воспользовавшись растерянностью немцев, экипаж подбил и остальные 10 танков!

В полосе Западного фронта 250 танков БТ-7 в составе 6-го МК приняли участие в контрударе советских войск в районе Гродно 23-25 июня 1941г. Контрудар закончился фактически с тем же результатом, что и аналогичный наносимый в полосе Северо-Западного фронта. Причины провала были те же.

На Юго-Западном фронте танки БТ-7 приняли самое непосредственное участие в первом встречном танковом сражении ВОВ в районе Луцк - Броды - Ровно, 23 - 26 июня 1941г. Большое количество танков БТ-7 имелось в соединениях 4,8,15 и 22-го МК. Особенно хорошо действовали танкисты 15-й ТД полковника В. Полозкова. Дивизия входила в состав 16-го МК комдива А. Соколова. Танкисты 15-й ТД первые в РККА начального периода ВОВ (не от хорошей жизни) применили тактику танковых засад.

В середине августа 1941 г. в боях за Новгород полковник Черняховский также успешно применял метод танковых засад. Так, в бою 15 августа расположив на обратных скатах холмов свой последний резерв - 5 танков БТ-7, которые по словам самого командира 28-й ТД он держал "для эмблемы", Черняховский в критический момент боя вывел танки на гребни высот. Менее, чем за 10 минут танкисты подбили 2 немецких танка и обратили в бегство атакующую пехоту противника, не понеся потерь.

По выводам комиссии ГБТУ от 1953 г., причинами неоправдано высоких потерь РККА в танках вообще, и в легких танках БТ в частности, в ходе приграничных сражений лета 1941 г. являлось: низкая техническая готовность и неграмотное использование танков (неподготовленные лобовые атаки), плохое взаимодействие родов войск, а также отсутствие системы эвакуации и ремонта поврежденных машин.

В пяти приграничных округах 7% танков БТ нуждались в капитальном, а 10,3%- в среднем ремонте. Заявки промышленным наркоматам от округов на запчасти были приняты всего на 31%. Исправные танки БТ в приграничных округах составляли 82,7% от их общего количества. к тому же при крайней изношенности ходовой части и ограниченном моторесурсе танкам порой приходилось совершать изнурительные форсированные марши. Так, протяженность маршрута выдвижения на рубеж нанесения контрудара 6,9 и 8-го МК, где процент танков БТ был наиболее велик, составила 90,200 км и 500 км соответственно. И это при том, что межремонтный пробег большинства танков старых типов не превышал 500 км. Поэтому, если в составе 6-го и 9-го МК в контрударе приняло участие от 70 до 90% танков, то в 8-м МК - всего 48%.

Например, 15-й МК, значительную часть танкового парка которого составляли танки БТ, в период с 22 июня по 1 августа совершил свыше 1500км маршей. Корпус не выходил из боев. При этом, осмотр и текущий ремонт танков не производился (!). В 10-й ТД 15-го МК из имевшихся к 22.06.41г. 181 танка БТ выступило в поход по боевой тревоге - 147 машин, потеряно в боях - 54, оставлено при отходе по разным причинам - 46 единиц. Причем большинство танков досталось противнику по причине таких технических неисправностей, устранение которых в полевых условиях при наличии организованного ремонта не вызвало бы никаких затруднений.

Потери танков БТ-7 в 8-й ТД 4-го МК к 1 июля 1941г. распределялись следующим образом. Из имевшихся 31 танка подбито в бою - 2(!), пропало без вести - 1, завязло в болоте - 1, оставлено и уничтожено экипажами - 12(!), эвакуировано на танкоремонтные заводы - 3, потеряно по неустановленным причинам - 1.

В период с 7 по 9 июля 1941 г. танки БТ-7 приняли участие в контрударе 5-го и 7-го МК под Сенно и Лепелем. Так, наряду с КВ и Т-34 танки БТ-7 имелись на вооружении 27-го и 28-го ТП 14-й ТД полковника И. Васильева, входившей в состав 7-го МК (вторая ТД этого корпуса была полностью укомплектована Т-26). Первые батальоны полков были укомплектованы танками новых типов, вторые и третьи - БТ. На период боевых действий 7-му МК были приданы 36-я МСД и два ОТБ ( в каждом по 40 БТ-5 и БТ-7). Танковые дивизии 7-го МК генерал-майора В. Виноградова были переброшены в район Витебска. Туда же были перенацелены и части 5-го МК генерал-майора И. Алексеенко, начавшего передислокацию в начале июня 1941 г. из ЗабВО. Корпус был укомплектован на 100% по штатам мирного времени и имел 924 танка, из них 33 КВ и Т-34, остальные БТ-7 и Т-26. В 7-м МК имелось 715 танков. В первом же бою у Черногостицы 28-й ТП 14-й ТД, имевший по прибытии только танки БТ-7 и доукомплектованный 5 танками КВ и 20 танками Т-34, уничтожил 56 противотанковых орудий и более полка пехоты противника. В бою 6 июля 1941 г. командир 27-го ТП майор С. Романовский бросил танки БТ-7 в обход деревень Тепляки и Панариво, а более защищенными танками Т-34 атаковал противника в лоб. Бой длился более часа и завершился полным разгромом немцев. Противник потерял 8 легких и 1 средний танк, несколько тяжелых орудий. Потери полка составили 5 танков БТ-7, сгоревших вместе с экипажами.

При переходе к обороне майор Романовский действовал так же грамотно: батальоны БТ были окопаны и встречали атакующего противника огнем с места из укрытий, а для проведения контратак привлекались танки КВ и Т-34. Всего за период боев с 30 июня по 20 июля 1941 г. 14-я ТД уничтожила 122 танка, 11 бронеавтомобилей, 50 противотанковых и 36 полевых орудий противника.

Достаточно яркий след оставили танки БТ-7 при обороне Одессы. Танки Приморская армия получала прежде всего из ремфонда Южного фронта. Первый эшелон (12 танков БТ-7) поступил в Одессу в первых числах августа 1941г. Танки восстанавливались на заводе им. Январского восстания. Где проходили капремонт и экранировку (по инициативе представителя бронетанкового отдела Приморской армии ст. лейтенанта Г. Пенежко) 30-мм листами корабельной стали, запас которых был на заводе им. Марти. Экранировался корпус и башня, экраны служили неплохой защитой от огня румынских батальонных орудий. Танки с экранированной башней (листы полуметровой ширины устанавливались по обе стороны от маски орудия) имели причудливо-устрашающий вид. Всего за время обороны было отремонтировано и поставлено в строй 42 танка. Преимущественно БТ-7 и БТ-5. В ходе боев за Одессу танки БТ-7 и БТ-5 успешно боролись с легкими немецкими Pz-II, средними Pz-III, Pz-38t и даже французскими танками, состоявшими на вооружении 4-й румынской армии. Наиболее частым тактическим приемом были танковые и танкокавалерийские засады, а при благоприятных условиях и контратаки. В конце одесской эпопеи 14 исправных танков БТ были эвакуированы в Крым.

К осени 1941 г. количество БТ-7 в танковых частях сильно сократилось. Несмотря на это, оставшиеся машины применялись в боях с не меньшей эффективностью, чем новейшие Т-34. В 4-й (1-й гвардейской) танковой бригаде под командованием М. Катукова БТ-7 успешно использовались в танковых засадах при ведении оборонительных боев под Мценском. 9 октября, часть танков БТ-7 роты лейтенанта Самохина была закопана в землю, другая находилась в укрытии в качестве резерва. Дуэль между советскими и германскими танками продолжалась 4 часа, но немцы были вынуждены отступить.

В ноябрьских боях под Москвой Катуков столь же грамотно использовал имевшиеся танки БТ и в наступлении. Так, в бою за Скирманово 12.11.1941г. бригада атаковала противника в трехэшелонном боевом порядке: в первом эшелоне шли танки КВ и Т-34, во втором - Т-34 и БТ, в третьем БТ. Первый эшелон, состоявший из тяжелых и средних танков, действовал как таран. Второй эшелон использовался в качестве САУ (т.к. в тот момент на вооружении РККА САУ не было). Третий составлял резерв.

Танки БТ-7 принимали участие в историческом параде на Красной площади 7 ноября 1941 г. На парад были привлечены 70 танков БТ-7 из состава 31-й (командир - полковник А.Кравченко, будущий командующий 6-й гвардейской танковой армии) и 33-й ТБр (командир - подполковник С. Гонтарев) .

В конце ноября 1941 г. 1-я гв. ТБр поддерживала 316-ю СД генерала И.Панфилова, оборонявшуюся на Волоколамском направлении. Вот что пишет об этом сам М.Е. Катуков:

"17 ноября они (немцы) бросили на правый фланг дивизии Панфилова 30 танков. Им удалось потеснить оборонявший этот район 1073-й СП и занять Голубцово, Ченцы, Шишкино, Лысцево. Панфилов приказал восстановить положение и выбить гитлеровцев прежде всего из Лысцево. Для выполнения задачи, поставленной генералом Панфиловым, Гусев (командир 1-го ТБ) сколотил небольшую группу под командованием старшего лейтенанта Лавриненко. В нее вошли три танка Т-34 и три БТ-7. Договорившись с командиром стрелкового полка о взаимодействии, старший лейтенант Лавриненко решил построить свою группу в два эшелона. В первом шли БТ-7 Заики, Пятачкова и Маликова. Во втором эшелоне - "тридцатьчетверки Лавриненко, Томилина и Фролова. До Лысцево оставалось с полкилометра, когда Маликов заметил на опушке леса у села гитлеровские танки. Подсчитали - восемнадцать! Немецкие солдаты, толпившиеся до этого на опушке леса, побежали к своим машинам: они заметили наши танки, идущие в атаку. Началось сражение между шестью советскими танками и восемнадцатью немецкими. Продолжалось оно, как мы узнали потом, ровно восемь минут. Но чего стоили эти минуты! Немцы подожгли машины Заики и Пятачкова, подбили "тридцатьчетверки" Томилина и Фролова. Однако наши танкисты нанесли гитлеровцам еще больший урон. Семь фашистких машин горели на поле боя, охваченные пламенем и копотью. Остальные уклонились от дальнейшего боя и ушли в глубь леса….Лавриненко, а за ним и Маликов на большой скорости ворвались в селение Лысцево. Вслед за ними туда вошли и наши пехотинцы".

13 декабря 1941 г. произошел вообще уникальный случай. БТ-7 из 27-го бронетанкового дивизиона 20-й горно-кавалерийской дивизии находился в головном разведдозоре в районе Денисиха - Троицкое (район Кубинки). Экипаж БТ-7 обнаружил два немецких танка Pz-III. Двумя последними бронебойными снарядами командир БТ-7 Н. Обухин подбил один из них. Второй, продолжая движение, прошел мимо советского танка. Тогда командир танка БТ-7 принимает решение таранить вражескую машину. Механик-водитель П. Трайнин, лобовой частью корпуса ударяет по ведущему колесу Pz-III. У немецкого танка лопнула гусеница, но он начал разворачивать башню в сторону БТ-7, тогда Трайнин вторично таранит его и протащив юзом вражеский танк метров 8, сбрасывает его с обрыва в реку Озерни. После чего БТ-7 снова скрывается в лесу, осуществляя скрытное наблюдение. Только БТ-7 вернулся на прежнее место, из рощи напротив появился третий танк Pz-III, который на высокой скорости двигался по следам, проложенным первыми двумя танками. Увидев горящий танк, Pz-III остановился и немецкие танкисты, открыв башенный люк, стали осматривать местность в бинокль. Один из членов немецкого экипажа даже вышел из танка. И тут БТ-7 на высокой скорости, вылетел из леса и протаранил вторую машину, ударом лобовой части советский танк срезал ведущее колесо и порвал гусеницу вражеского танка. Немецкий экипаж бросился бежать, и был расстрелян из пулемета. Двигатель БТ-7 от удара заглох и завелся лишь с четвертой попытки. Это был единственный за всю историю Великой Отечественной войны задокументированный случай, когда экипажу легкого танка БТ-7 удалось результативно таранить два средних танка противника.

Если нужен репетитор, то лучше чем репетитор онлайн придумать сложно: быстро, удобно, эффективно!

В ходе контрнаступления Красной Армии зимой 1942-1943 гг. под Москвой танки БТ-7 входили в состав ряда отдельных танковых бригад. Как правило, ими были укомплектованы вторые батальоны бригад.

В составе 16-й ОТБр на Волховском фронте, к концу февраля 1942 г. имелось 17 танков БТ-7. На Ленинградском фронте отдельные машины воевали вплоть до окончательного снятия блокады. Танки БТ-7 были первыми танками, переправившимися на захваченный советскими войсками плацдарм у Невской Дубровки. 30 сентября 1941 года 6 танков БТ-7 в составе 10-й СБр форсировали Неву в районе поселка Отрадное. До тех пор, пока саперы не построили переправу для танков Т-34 и КВ, "бэтэшки" оставались единственным подвижным средством усиления пехоты на Невском пятачке. Танки БТ-7, имел на вооружении 48-й ОТБ, участвовавший в декабрьских боях 1941 г. на Невской Дубровке, 287-й ОТБ действовавший с ноября 1941 г. и в течении всего 1942 г. на Ораниенбаумском плацдарме, а также 51-й и 86-й ОТБ. Там же, на Ораниенбаумском плацдарме отдельные сохранившиеся танки БТ-7 в составе 98-го ОТП приняли участие в общем наступлении Советской армии в январе 1944 г.

Ремонт танков БТ в осажденном Ленинграде выполнялся на ремонтном заводе №27. Восстанавливая танки БТ, ввиду отсутствия штатных двигателей М-17Т, в них устанавливали на танки дизели В-2. Необходимые запчасти снимались с подбитых и не подлежащих восстановлению танков Т-34. Параллельно, за счет экранирования, усиливалась броня башен, лобовой части корпуса и иногда борта. Для экранировки БТ-7 использовались броневые листы Ижорского завода.

Заключительной главой в почти пятнадцатилетней боевой биографии танков серии БТ стала Манчжурская наступательная операция, в ходе которой в августе 1945 г. советские войска разгромили Квантунскую армию японцев. К началу операции в войсках 1-го Дальневосточного фронта имелось 474 танка БТ-7, причем 377 из них было в исправном состоянии. В войсках Забайкальского фронта в тот момент имелось 49 танков БТ-5 и 422 танка БТ-7 различных модификаций. Все они входили в состав вторых полков и вторых батальонов танковых дивизий и танковых бригад (первые батальоны были укомплектованы Т-34).

За время боевых действий по освобождению Манчжурии и Кореи безвозвратно были потеряны только 10 танков БТ-7. Основная часть танков вышла из строя по техническим причинам (154 БТ-5 и БТ-7). Еще 35 танков БТ-7 были подбиты огнем артиллерии.

Источники:
"Бронеколлекция" №5 1996
"Танк БТ-7. Наставления автобронетанковых войск РККА". М. Госвоениздат НКО СССР 1938 г.
"Танк БТ-7. Руководство службы". М. Воениздат НКО СССР 1941 г.
М. Павлов, И. Желтов, И. Павлов "Танки БТ" М. Экспринт 2001 г.
М. Барятинский "Советские танки в бою" М. Яуза 2006 г.

{phocagallery view=category|categoryid=18|imagerandom=0|detail=5|limitstart=0|limitcount=21|displayname=1|displaydetail=0|displaydownload=0|bordercolor=#ffffff|imageshadow=shadow1|bordercolorhover=#cfcfcf|bgcolor=none|bgcolorhover=none|overlib=2|type=0}

Легкий колесно-гусеничный танк БТ-5 был создан в результате работ по дальнейшему совершенствованию боевых качеств танка БТ-2. Несмотря на ряд положительных качеств, таких как высокая оперативная и тактическая подвижность и относительная простота производства, уже в ходе испытаний первых образцов БТ-2 выявился ряд конструктивных и производственных недостатков. Дело в том, что приобретенные у Дж. Кристи танки М.1940 были "сырыми" и являлись, по сути, опытными шасси, собранными группой высококвалифицированных американских рабочих с широким использованием высококачественных и дорогих материалов.

При постановке в производство БТ-2 оказалось, что он не очень технологичен, так как является  копией М.1940, и требует высококвалифицированного труда рабочих, которых в 30-е годы в СССР остро не хватало. Плюс к тому, возникли проблемы с вооружением танка: мало того, что снаряд 37-мм орудия Б-3 обладал малым фугасным действием, так еще и выпуск пушки не обеспечивал количественно потребностей танковой промышленности.

Именно поэтому, практически параллельно с постановкой БТ-2 на производство, конструкторы, технологи, представители военной приемки ХПЗ работали над устранением недостатков машины. В результате этой работы и появился БТ-5, который был запущен в серию уже в 1933 году.

В основном все работы по совершенствованию танка БТ-5 велись в опытном цехе отдела Т-2 ХПЗ. Этот опытный цех Т-2О был создан в марте 1932 года. в виде опытно-исследовательской секции Т-2Ки при технической конторе Т-2К. В январе 1932 года под руководством начальника КБ Т-2К А.О.Фирсова молодыми конструкторами Кучеренко, Дорошенко и Морозовым были начаты работы по усовершенствованию танка БТ-2 - созданию танка БТ-5.

Первоначальный проект танка БТ с установкой 45-мм пушки был выполнен на ХПЗ уже летом 1932 г. Для установки новой расширенной башни планировалось удлинить корпус танка по отношению к БТ-2 на 225 мм. Руководство УММ РККА отвергло данный проект, так как изменение корпуса привело бы к перестройке производства и к "срыву большой танковой программы". Поэтому для серийного производства был утвержден проект, отличавшийся от БТ-2  в первую очередь башней с установленным более мощным вооружением. Кроме того в проекте двигатель "Либерти" был заменен на М-5, увеличен объем топливного и масляного баков, улучшена конструкция узлов и агрегатов трансмиссии, усилены элементы ходовой части.

Согласно требованиям УММ РККА все работы по созданию нового танка должны были быть окончены к первой половине сентября 1932 г.  В этом же месяце ХПЗ должен был изготовить 10 опытных образцов танка БТ-5. Причем выпуск корпусов и башен БТ-5 в 1932 г. планировался на Мариупольском заводе им. Ильича, но планам этим не суждено было сбыться.

Опытный образец танка БТ-5 был собран только 21 октября 1932 года, да и то без оборудования башни, без установки вооружения и без укладки боеприпасов. В ноябре 1932 года на ХПЗ были заложены 5 корпусов и заказано 25 башен под установку 45-мм пушки на Мариупольском заводе (20 из них - из конструкционной стали, а еще 5 - из броневой стали). В это же время в КБ ХПЗ по заданию УММ РККА приступили к созданию командирского танка на базе БТ-5.

Переход на серийный выпуск БТ-5 руководство ХПЗ планировало осуществить с 1 января 1933 г., начиная с 601-й машины. Но по некоторым причинам (авария при пробеге первого опытного образца БТ-5, неготовность  комплекта рабочих чертежей, невыполнение  заводом сроков изготовления 10 машин опытной серии) серийное производство БТ-5 началось лишь в марте 1933 г.  После сдачи военным последних 37 танков БТ-2, ХПЗ приступил к изготовлению новых танков - БТ-5. На 22 марта представителям военной приемки заводом было предъявлено к приемке 16 машин, еще 55 корпусов находились на конвейере в сборочном цеху, причем 50 собирались под особым контролем, так как этим танкам БТ-5 предстояло участвовать в Первомайском параде в Москве.

Первые 10 танков БТ-5 были изготовлены (с разрешения УММ РККА) с деталями из незакаленной "сырой" броневой стали. Причем только три условно бронированных танка были отправлены в войска - в 5-й механизированный корпус им. Калиновского. Остальные же были отправлены: 3 танка - в 5-й учебный полк, один в Орловскую бронетанковую школу, один на НИБТ полигон, один на химический полигон для установки огнемета, один в Реактивный Институт для установки газодинамической пушки. Кроме того, при освоении новой эллиптической башни, унифицированной с Т-26, Мариупольским заводом, в целях упрощения освоения производства, были изготовлены 30 башен из неброневой стали, большинство из которых, были заменены на бронированные в 1935 году  уже в войсках.

Необходимо отметить, что несмотря на налаженную благодаря "железным" башням технологию, производство бронированных башен осуществлялось с большой выбраковкой. Это привело к тому, что число выпускаемых башен уступало числу выпущенных корпусов. Только в 1934 году благодаря подключению к выпуску башен для танков БТ-5 Ижорского завода эта проблема была решена.

За два года серийного производства ХПЗ было выпущено 1884 танка. Причем первоначально по заданию завод должен был в 1933 году изготовить лишь 700 машин, но 25 октября 1933 года танковая программа на текущий год по выпуску БТ была увеличена до 1000 машин. ХПЗ, несмотря на трудности связанные с переходом на выпуск БТ-5, успешно выполнил программу. В 1933 году было выпущено 1005 танков (224 - БТ-2 и 781 - БТ-5).  Правда, из-за спешки, особенно в конце 1933 года, пострадало качество выпущенных танков. ВРИД начальника УММ РККА Г. Бокис писал Наркому К.Е. Ворошилову: "По танку БТ, несмотря на выполнение программы  - качество сдаваемых машин нельзя признать всегда хорошим. Забраковано в пробеге машин: март - 5%, апрель - 5%, май - 8%, июнь - 6%, июль - 5%, август - 10%, сентябрь - 11%, октябрь - 9%, ноябрь - 33%, декабрь - 41%. Что указывает на снижение внимания к качеству, особенно при сборке".

В следующем году качество сборки улучшилось, что позволило заводу дать гарантию на бесперебойную работу танков БТ-5 в течении 9-ти месяцев эксплуатации, или 2000 км пробега. Правда частенько ХПЗ подводили предприятия смежники, поставлявшие отдельные комплектующие и материалы по кооперации. Низкое качество было у резинотехнических изделий (бандажи опорных катков, направляющих и ведущих колес и др.) завода "Красный Треугольник", нередко некондиционную сталь поставлял для траков Краматорский завод, броня, поставляемая Мариупольским заводом до августа 1934 г., часто имела трещины. Но все же на ХПЗ в 1934 г. было изготовлено 1103 танка БТ-5, причем 243 из них были командирскими и оснащались радиостанцией 71-ТК-1 с поручневой антенной, и имели марку БТ-5РТ.

В особую проблему вылилось оснащение БТ-5 двигателями. Все закупленные в США моторы "Либерти" были установлены на танках БТ-2, а для БТ-5 пришлось использовать  отработавшие летный ресурс авиационные двигатели М-5, выпуск которых еще в 1930 году был прекращен на заводе "Большевик".

Капитальный ремонт двигателей М-5 был организован на пяти заводах №35, №43, №45, №47 и "Красный октябрь". Так как на заводах №35 и №45 отсутствовала военная приемка, приемка отремонтированных моторов производилась непосредственно на ХПЗ, с проверкой их работы на стенде в течении 2-х часов.  Однако в связи с низким качеством отремонтированных двигателей М-5 и малого их количества УММ РККА дало задание ХПЗ разработать танк БТ-5 с двигателем М-17, находящемся в серийном производстве. Весь 1934 год в цехе Т2О велись опытные работы, результатом которых стало появление очередной модификации - танка БТ-7 с двигателем М-17.

Единственный способ убедить покупателя в качестве своего товара - это предъявить на него сертификат соответствия. На часть товаров его надо получать обязательно, а на остальную - добровольно.

Общее устройство танка БТ-5

Танк БТ-5 по своей компоновочной схеме полностью повторял своего предшественника - танк БТ-2, но конструктивно отличался от него установкой более мощного вооружения, карбюраторного двигателя М-5 отечественного производства, а также другой башней и некоторыми изменениями гусеничного движителя. В связи с новыми конструктивными изменениями боевая масса машины возросла до 11,6 тонны, а к концу серийного производства до 11,9 т.

Отделение управления не претерпело никаких изменений, за исключением размещения в нем двух огнетушителей. В боевом отделении ставшем больше, благодаря новой башне, вместе с командиром танка размещался третий член экипажа - заряжающий-пулеметчик. Командир танка, который также выполнял функции наводчика, размещался слева от орудия, заряжающий -  справа. В моторном отделении, в отличие от БТ-2, были установлены 2 аккумуляторные батареи вместо одной.

Броневая защита. Корпус и башня.

По сравнению с БТ-2 бронирование танка БТ-5, за исключением крышки люка механика-водителя не изменилось. Корпус и башня изготовлялись из броневых катаных листов толщиной 6-, 10-, 13- и 15 мм. Лобовой щиток  механика-водителя имел толщину 20 мм, а литая носовая отливка имела толщину лобовой части 40 мм, нижней - 30 мм. В крышке люка механика-водителя за смотровой щелью был установлен смотровой прибор - пуленепробиваемое стекло.  В верхней части люка была приварена накладка для защиты щитка водителя от свинцовых брызг. Кроме того, люк механика-водителя был снабжен резиновыми уплотнениями, а верхний лобовой наклонный лист, теперь состоял из 3-х частей: нижней и двух боковых.

Наружные бортовые бронелисты корпуса танка состояли из двух частей и соединялись между собой снаружи с помощью броневой накладки на заклепках. Для лучшего уплотнения корпуса танка между внутренними бортовыми листами, угольниками и днищем, в местах их соединений были проложены полотняные прокладки на сурике. Для предохранения от попадания в трансмиссионное отделение посторонних предметов и грязи над жалюзи была установлена защитная проволочная сетка. Были введены новые грязевые щитки сзади и спереди, штампованные из 3-мм конструкционной стали.

Крыша над боевым отделением состояла из 4-х фасонных листов, передний лист являлся крышей отделения управления. Боковые листы приваривались к наклонному носовому листу и угольникам бортовых листов, задний крепился болтами к верхнему угольнику перегородки. Все 4 листа своей внутренней кромкой образовывали круглый вырез, к ним крепился болтами нижний погон башни.

Новая бронированная башня увеличенных размеров устанавливалась на шариковом погоне и имела клепанный (цилиндрическая) или сварной (эллиптическая) корпус состоящий из двух листов.  В переднем листе было сделано  прямоугольное отверстие для спаренной установки пушки и пулемета, по бокам располагались две смотровые щели со стеклоблоками и два отверстия для стрельбы из револьвера,  закрываемые броневыми заглушками. На 230 машинах первого выпуска в заднем листе башни было вырезано прямоугольное отверстие , закрывавшееся снаружи снарядным ящиком трапециевидной формы, который одновременно играл роль противовеса спаренной установки вооружения и крепился к башне на заклепках. На остальных машинах ящик был заменен овальной кормовой нишей.

Крыша башни состояла из двух листов, один из которых накрывал ее цилиндрическую часть, а другой располагался над кормовой нишей. В крыше башни имелось два люка для посадки и выхода экипажа (в цилиндрической башне со снарядным ящиком имелся только 1 люк). Полная масса башни с вооружением и боеприпасами составляла 1100 кг, масса спаренной установки 220-250 кг.

Вооружение

Основным оружием танка БТ-5 была 45-мм пушка 20К обр. 1932 года. Качающаяся часть пушки была создана на базе качающейся части 45-мм противотанковой пушки 19К обр. 1932 г. Она имела люльку корытообразной формы и клиновой вертикальный затвор с полуавтоматикой инерционно-механического типа, который обеспечивал боевую скорострельность до 15 выстр/мин. Однако сложность этой автоматики привела к последующей ее замене полуавтоматикой копирного типа.  В качестве противооткатных устройств использовались гидравлический тормоз и пружинный накатник. 45-мм орудие 20К имело подъемный механизм секторного типа, на маховике которого располагалась кнопка спуска. Длина ствола пушки составляла 46 калибров, дальность стрельбы прямой наводкой - 3600 м, максимальная - 4800 м.

Вспомогательным оружием танка БТ-5 был спаренный с пушкой 7,62-мм пулемет ДТ, который имел свой автономный прицел, обеспечивавший возможность стрельбы независимо от орудия.

Наведение при стрельбе прямой наводкой из пушки и спаренного с ней пулемета осуществлялось с помощью танковых оптических прицелов ТСМФ и ПТ-1. Танковый телескопический прицел ТСМФ обр. 1930 г. располагался в маске пушки, с левой стороны. Он обеспечивал увеличение в 2,5 раза и имел поле зрения 15 град. Перископический прицел ПТ-1 обр. 1932 г. устанавливался в броневом стакане с левой стороны на крыше башни. Он обеспечивал стрельбу из пушки и пулемета прямой наводкой и круговое наблюдение из танка. Наведение спаренной установки в вертикальной плоскости осуществлялось в пределах от -5° до +21°. В спаренном положении огонь из орудия и пулемета вел наводчик с помощью ножных спусков пушки и пулемета, расположенных  под его правой ногой на подножке. При независимой стрельбе пулемет имел сектор обстрела в вертикальной плоскости +5° и в горизонтальной  - +4,5°. В этом случае огонь из него вел заряжающий.

Боекомплект танков с цилиндрической башней состоял из 86 артвыстрелов, в линейных танках с эллиптическими башнями он возрос до 115 выстрелов и 2709 патронов. В танках с радиостанцией 71-ТК-1, боекомплект составлял 75 выстрелов. Увеличение боекомплекта в БТ-5 по сравнению с БТ-2 было достигнуто за счет размещения дополнительной укладки снарядов на полу боевого отделения и в нише башни. На полу боевого отделения укладывалось 29 снарядов, на правой и левой стенках корпуса в боевом отделении в специальных обоймах размещалось 32 снаряда (вертикально по 16 на каждой стенке). На стенках башни по одну и другую сторону от ниши вертикально размещалось по 7 выстрелов. Укладка выстрелов в нише башни была разделена на 2 части, которые представляли из себя коробки из листовой стали со специальными отсеками, прикрепленные к нижнему и верхнему листам ниши.  В каждой коробке размещалось по 20 снарядов. Укладка пулеметных дисков осуществлялась на правой и левой стенках корпуса под снарядной укладкой (по 19 дисков на каждой стороне), и еще 5 дисков на стенке башни.

Телефонный справочник Москвы - это такая специальная книга, как книга Страшного Суда, где поименованы все грешн...эээ московские абоненты.

Силовая установка

В моторном отделении танка вдоль осевой линии машины устанавливался четырехтактный, двенадцатицилиндровый, V-образный карбюраторный двигатель М-5 жидкостного охлаждения мощностью 400 л.с. при 1650 об/мин. С двумя сдвоенными карбюраторами пульверизаторного типа "Зенит-52". В качестве топлива использовался авиационный бензин. Угол развала цилиндров - 45°.  Система зажигания батарейная  - "Делько". Пуск двигателя производился с помощью двух электростартеров "Мач" (1,3 л.с.) или одним стартером "Сцинтилла" (2 л.с.), или "СМС" мощностью 3,5 л.с., или вручную с помощью заводной рукояти. Масса двигателя составляла 410 кг. Системы, обеспечивающие работу двигателя остались такими же, как и на танке БТ-2. Емкость топливных баков составляла 360 л. На машинах выпуска 1934-1935 годов запас топлива был увеличен до 530 литров за счет установки в кормовой части двух дополнительных баков, побортно. Для облегчения пуска двигателя в холодное время года, между картером двигателя и радиаторами системы охлаждения устанавливались два химических обогревателя. Кроме того в танке были установлены: новый вентилятор системы охлаждения и регулируемые с места механика-водителя жалюзи.

Трансмиссия

На танках БТ-5 первых выпусков устанавливалась трансмиссия, аналогичная танку БТ-2. Впоследствии на танках БТ-5 стали устанавливаться более совершенные агрегаты трансмиссии: многодисковый главный фрикцион новой конструкции сухого трения (сталь по феродо), четырехступенчатая КПП улучшенной конструкции и два многодисковых бортовых фрикциона новой конструкции с ленточными тормозами. Остальные агрегаты трансмиссии остались без изменений.

Ходовая часть

Особенностью танка БТ-5, как и танка БТ-2, являлась установка на них комбинированного колесно-гусеничного движителя.  Его конструкция осталась без существенных изменений, за исключением установки усиленных ведущих колес гусеничного хода и новых опорных катков. Ведущие колеса гусеничного хода - стальные, штампованные с наружной резиновой амортизацией, двухдисковые, гребневого зацепления.  Диаметр ведущего колеса  - 640 мм.  Опорные катки - двухдисковые с наружной амортизацией в виде резиновых бандажей. В отличие от БТ-2 диски опорных катков были не литые, а штампованные. Диаметр опорного катка - 815 мм.

Электрооборудование и средства связи

Электрооборудование машины было выполнено по однопроводной схеме, напряжение в бортовой сети - 12 V. Основной источник электроэнергии - генератор "Сцинтилла" (или "Делько") мощностью 190 Вт, или генератор ГП мощностью 180 Вт. При неработающем двигателе источником электроэнергии были две аккумуляторные батареи 6СТА УШБ емкостью 128 А/ч. каждая.

263 танка БТ-5 (БТ-5РТ) были оснащены радиостанциями 71-ТК-1 "Шакал" и имели поручневую антенну, расположенную по периметру башни. Это была специальная танковая приемо-передающая, телефонно-телеграфная, симплексная радиостанция с амплитудной модуляцией и с диапазоном частот от 4 до 5,625 МГц, которая обеспечивала дальность телефонной связи на ходу до 15 км и на стоянках до 30 км. В телеграфном режиме дальность связи на стоянках была до 50км. Масса комплекта радиостанции -  60 кг, общий объем 60 куб. дм.

Для связи членов экипажа между собой использовалась система внутританковой телефонной связи с оптическим вызовом - ТПУ-3.

Опытные и экспериментальные образцы на базе танка БТ-5

В середине 30-х годов  на базе танка БТ-5 были разработаны различные экспериментальные образцы, такие как: танки повышенной проходимости и живучести на поле боя - БТ-ИС, химический танк  - ХБТ-5, танки-мостоукладчики и танки с ракетным вооружением. Кроме того, в этот период на танке БТ-5 испытывались отдельные опытные узлы и агрегаты, такие как: шестицилиндровый дизельный двигатель - прототип двигателя В-3 мощностью 300 л.с., оборудование для подводного вождения и плава, а также различные приспособления, повышающие проходимость танка по грунтам с низкой несущей способностью.

Ракетные танки были разработаны по заданию начальника УММ РККА И.А. Халепского для решения проблемы борьбы с тяжелыми танками противника и преодолению сильно укрепленных полос обороны, узлов сопротивления и ДОТов. Был разработан  вариант установки "танковых торпед" (ракет) на танк БТ-5, две торпеды по 250 кг., установленных по бортам башни на фермовых направляющих, с дальностью стрельбы 300-1800 м, с сохранением основного вооружения (45мм орудия), танк получил индекс РБТ-5 (1933 г.) Второй вариант (1935 г.) предусматривал установку  на левой стороне башни двух направляющих под 132-мм реактивные снаряды. Третий вариант (1936 г.) предполагал использование ракетного вооружения в качестве основного. Ни один из "ракетных танков" дальше опытных образцов не пошел.

В 1934 году Всесоюзным электротехническим институтом был разработан проект вооружения БТ-5 центробежным пулеметом, со скорострельностью 4500-6000 выстр/мин, из-за сложности проекта данные работы после полугодовых мытарств были признаны нецелесообразными.  С 1933 года проводились работы по оснащению танка БТ-5 мотором М-17 (лицензионный двигатель BMW), с переменным успехом они велись до принятия на вооружение БТ-7.

Параллельно с попытками установки в БТ-5 двигателя М-17, велись работы по установке в БТ-5 дизельного двигателя. В качестве эксперимента ставились двигатели БД-2 (1934 г.), В-2 (1936 г.). В серию дизельные БТ-5 не пошли.  Кроме того, проводились работы по модернизации БТ-5 по образцу БТ-7 на ремонтном заводе №48.

Наиболее известный проект модернизации БТ-5 был предложен военным изобретателем-самоучкой Н.Ф, Цыгановым.  Танк созданный по проекту Цыганова получил название БТ-5ИС. Основными отличиями от серийного  танка у БТ-5ИС были: три пары ведущих опорных катков на колесном ходу, введение в конструкцию синхронизатора (что позволяло двигаться танку на гусеницах при включенном колесном ходе), возросший объем топливных баков (650 л). Всего было построено 10 машин, во второй половине 1936 г., на заводе №48. Шел разговор даже о принятии БТ-5ИС на вооружение, но дело застопорилось, частично из-за нежелания руководства ХПЗ ставить на производство машину с "чужой" модернизацией, частично из-за общей неразберихи с производством БТ-5. В 1938 году проводились испытания танка БТ-5ИС с наклонным расположением броневых листов, рациональные углы наклона брони привели к заметному росту пулестойкости корпуса. Масса танка возросла до 13,9 тонн.  Надо сказать, что решение талантливого изобретателя Цыганова о рациональном наклоне броневых листов на БТ-5ИС, легло в основу не только следующего созданного на базе БТ-7  опытного танка (БТ-СВ), но и ТТТ на разработку по заданию УММ РККА нового легкого танка БТ-20, явившегося прообразом Т-34.

В 1933 году в СКБ завода "Компрессор" был разработан специальный химический танк ХБТ-5. Изготовлен ХБТ-5 был в 1936 году и предназначался для заражения местности ОВ, постановки дымовых завес и дегазации местности. На начало ВОВ в войсках находилось 13 ХБТ-5. Кроме того, было выпущено 3 огнеметных танка БТ-5 различных модификаций (ни один дальше опытного образца не продвинулся).

Эксплуатация танка БТ-5

Первые серийно выпущенные легкие колесно-гусеничные танки БТ-5 в целях их изучения были отправлены в военные учебные заведения (ВАММ РККА, бронетанковые школы и курсы) и учебные батальоны механизированных бригад. К началу ВОВ во всех учебных заведениях имелось 324 танка БТ-5.  Конечно, основная часть танков была отправлена в создаваемые в 30-егг. механизированные соединения и части.

Первым механизированным корпусом, на вооружение которого поступили танки БТ-5, был 5-й МК. К июню 1934 года в составе этого корпуса имелось 79 танков БТ-5 и 31 танк БТ-2. В начале 1933 года на базе 45-й Волынской стрелковой дивизии был сформирован 45-й МК, в котором к осени того же года насчитывалось 59 БТ-5. Порядка 70 машин было отправлено на формирование 7-го и 11-го МК.

Наряду с созданием механизированных корпусов в середине 1930-х годов были сформированы 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 15, 16, 17, 18, 21, 22,и 23-я ОМБр (отдельные механизированные бригады), которые предназначались для использования в качестве армейской танковой ударной группы. Ударное ядро ОМБр составляли три танковых батальона, вооруженные танками Т-26, и батальон танков-истребителей вооруженный танками БТ-2 или БТ-5. Все батальоны имели однотипную организацию: три танковых роты и батарею САУ. Всего же по штату ОМБр в своем составе должна была иметь 178 танков Т-26 и 32 танка БТ.

Танками БТ-5 также оснащались механизированные полки кавалерийских дивизий. Эти полки, в каждом из которых насчитывалось 60 танков БТ-2 или БТ-5, являлись основной ударной силой кавалерийских дивизий.

К концу 1938 года танки БТ-5 состояли на вооружении четырех танковых корпусов (10-, 15-, 20- и 25-го), двадцати четырех отдельных легкотанковых бригад и четырех отдельных тяжелых танковых бригад. Значительная часть танков БТ входила в состав 30-ти танковых полков кавалерийских дивизий.

Эксплуатация танков БТ-5 в войсках, особенно в первые месяцы после получения новых машин с завода, показала их более высокие, по сравнению с танком БТ-2, боевые свойства и самое главное - более высокую надежность. Так, во время проведения скоростного, безостановочного пробега танков БТ-5 по маршруту Харьков - Москва в период с 27 по 29 октября 1933 года все 5 боевых машин свои ходом на колесах дошли до столицы. За 57 часов было пройдено 795 км, что являлось своеобразным рекордом и триумфом молодого отечественного танкостроения. Время чистого движения составило 22 часа 53 мин. На отдельных участках дорог колонна танков развивала скорость до 90 км/ч. Средняя скорость движения без учета остановок составила 35 км/ч, а общая средняя скорость пробега - 13,9 км/ч. Из 11 остановок произведенных в пути, лишь 2 были вызваны поломками танков. В отчете от 31 октября, составленном по результатам пробега были отмечены следующие недостатки: "Повышенный износ резины (опорных катков), лопнул один диск ведущего колеса, скручена одна гитара, поломан кронштейн ленивца, поломано 8 рессор".

Боевое применение танка БТ-5

Гражданская война в Испании (1936-1939 гг.)

Боевое крещение танки БТ-5 получили во время гражданской войны 1936-1939 гг. в Испании. Первоначально в Испанию поставлялись лишь танки Т-26, но 5 февраля 1937 года было решено отправить на помощь республиканцам и БТ-5. 1 августа 1937 года в испанский порт Картахена прибыл пароход "Кабо Сан-Аугустин" с 50-ю танками БТ-5 на борту. Их сопровождала группа советских добровольцев, состоявшая из 5 человек во главе с А.А. Ветровым, основная же часть советских танкистов-добровольцев ( в основном из 5-го МК) под командой полковника Кондратьева отправилась в Испанию на другом судне.

Все танки БТ-5 поступили на вооружение 1-го отдельного интернационального танкового полка (ОИТП). В составы танковых экипажей были включены испанцы, а также добровольцы из других стран. Командирами и механиками-водителями в основном были советские танкисты. В конце сентября 1937 г. полк получил приказ о передислокации на Арагонский фронт. Совершив за двое суток 630-километровый марш, полк к рассвету 13.10.1937 сосредоточился в 10 км юго-восточнее городка Фуэнтес-де-Эбро. В 13.00 того же дня полк совместно с 15-й интернациональной бригадой атаковал сильно укрепленный городок. В последний момент перед атакой полку был придан в качестве десанта 24-й испанский пехотный батальон из состава 15-й интербригады. Несогласованность действий пехоты и танкистов имела печальные последствия для наступавших. В первом же бою полк потерял 16 танков и 37 танкистов. Часть машин удалось эвакуировать с поля боя и восстановить.

Следующая страница в боевой деятельности танков БТ-5 в Испании - Теруэльская операция (декабрь 1937 - февраль 1938 гг). Решение Республиканского командования о применении танков БТ-5 в условиях горной местности, довольно глубокого снежного покрова (30-40 см) и низких температур было не очень обосновано. Танки БТ, стихией которых была маневренная война, оказались брошены в тяжелые уличные бои в городе-крепости Теруэль. В этих боях маневренные и скоростные качества БТ-5 сводились на нет. В Теруэльской операции 1-й ОИТП, действовал совместно с приданным батальоном бронеавтомобилей и двумя ротами Т-26 с испанскими экипажами. Всего к началу наступательной фазы операции в четырех танковых ротах и бронебатальоне насчитывалось 42 танка БТ-5 и Т-26 и около 30 бронеавтомобилей. За время боев за город-крепость Теруель полк потерял 15 танков. В ходе оборонительного этапа Теруельской операции основной формой боевых действий полка стали танковые засады и эпизодические контратаки.

Критическим моментом боев стал день 31 декабря 1937 г. Мятежники силами до 8 пехотных батальонов при поддержке танков и авиации подошли к западным окраинам Теруэля, 40-я пехотная дивизия республиканцев под давлением противника оставила свои позиции. Укрытые за развалинами домов танки БТ-5 встретили противника шквальным огнем с близкого расстояния, уничтожив при этом два итальянских танка, а затем, перейдя в контратаку, рассеяли пехоту мятежников. Весь день, до возвращения частей 40-й пехотной дивизии, танкисты были единственными, кто оборонял город. Во время очередного штурма 2.02.1937 танковая рота капитана П.Сиротина перешла в контратаку, отсекла наступающую пехоту мятежников от танков, и начала утюжить ее гусеницами и расстреливать из пулеметов. В этом бою БТ-5 подбили 3 итальянских "Ансальдо" противника  и еще 3 уничтожили.

Последний решительный штурм Теруеля, франкисты предприняли 12 февраля 1938 г. В наступлении со стороны мятежников приняли участие 11 пехотных дивизий, при поддержке 40 танков. Утром 20 февраля на северо-западном участке обороны города у Мансуето, где натиск пехоты и танков противника был особенно силен, республиканские части начали отход.  В критический момент боя танки БТ-5 лейтенанта А.Разгуляева открыли огонь из засады по противнику, сразу же были подбиты два Pz-I. Пять БТ на высокой скорости контратаковали наступавших, в результате было подбито еще три Pz-I, остальные танки франкистов отступили.  БТ-5 атаковали пехоту, давя ее гусеницами и обстреливая из пулеметов.  Атака мятежников захлебнулась. На подходе к позициям республиканцев  после проведенной контратаки, один из танков БТ-5 был поврежден в результате близкого разрыва авиабомбы, экипаж погиб. Теруельские бои окончательно измотали полк, из ветеранов в строю осталась едва треть, из 42 танков, еле передвигались только 15. Не хватало запчастей, боеприпасов и ГСМ. Полк был выведен в тыл. На многих поврежденных машинах за неделю были заменены двигатели отработавшие свой ресурс, коробки передач, другие узлы и агрегаты. На части танков появились свежие броневые заплаты. Через 7 дней полк был снова боеготов.

Был получен приказ о выдвижении на Восточный фронт, с целью закрыть брешь, образовавшуюся на участке 24-й и 30-й ПД республиканцев от Фуэндетодас до Монтальбана, и остановить наступление противника. Полк немедленно приступил к выполнению полученной задачи. Передовой отряд полка в составе восьми БТ-5 во главе с командиром 1-й танковой роты  капитаном П.Сиротиным, совершив 60-километровый марш по извилистой дороге, свернул на шоссе в горном ущелье западнее Монтальбана и натолкнулся на походную колонну пехоты противника, растянувшуюся на несколько сотен метров и совершавшую марш без боевого охранения. Танк Сиротина открыл огонь из пушки и пулемета по хвосту колонны, остальные танки врезались в центр и голову колонны, ведя огонь из пулеметов и давя пехоту.

В ходе мартовских боев 1938 г. на Восточном фронте, во время контратаки республиканцев в районе Ихара - Альбасете-дель-Арсобиспо танк БТ-5 лейтенанта А. Разгуляева, управляемый механиком-водителем М. Даниловым, оторвавшись от своих внезапно был окружен пятью танками Pz-I.  Лейтенант Разгуляев первым же выстрелом подбил один из вражеских танков, вести по другим машинам прицельный огонь он уже не мог, так как ответным огнем был поврежден оптический прицел. Тогда экипаж БТ-5 пошел на таран, один из Pz-I был опрокинут и загорелся, остальные отступили.

К концу марта 1938 года, то есть к моменту отзыва советских танкистов-добровольцев в СССР, в 1-м ОИТП из 85 советских добровольцев в строю осталось 22 человека, а из 50 танков БТ-5 боеспособными оставалось всего 18 машин. После отбытия советских танкистов, экипажи были сформированы из испанцев, и 1-й ОИТП был преобразован в бронетанковую бригаду.

Советско-японские вооруженные конфликты (1938-1939 гг.)

Второй раз свои боевые качества БТ-5 показали летом 1938 г., когда командующий Дальневосточным фронтом Маршал Советского Союза В.К. Блюхер отдал приказ 39-му стрелковому корпусу разгромить вторгшиеся японские войска.

В боях у оз. Хасан в составе 39-го СК участвовала 2-я МБр, на вооружении которой стояло 94 танка БТ-5 и БТ-7. Причем 31 танк БТ был придан 32-й стрелковой дивизии (6 единиц) и 40-й стрелковой дивизии (25 единиц), а остальные 63 машины составляли резерв командира 39-го СК. В соответствии с полученными задачами командиры 32-й и 40-й стрелковых дивизий приняли решение использовать приданные им танки в качестве дивизионных групп непосредственной поддержки пехоты, поставив танковым батальонам задачу - поддержать атаку полков первого эшелона, действовавших на направлениях главных ударов дивизий.

Начало атаки было назначено на 14.00 6 августа. В ходе планирования и  подготовки атаки были допущены большие просчеты и ошибки. Приказ на наступление был доведен до командиров танковых батальонов лишь в ночь с 5 на 6 августа, соответственно командиры, до этого не знали ни своих задач, ни какие именно полки их батальоны будут поддерживать.  Командиры танковых батальонов не имели информации о противнике, им был известен передний край обороны и некоторые артиллерийские позиции японцев. О построении обороны противника, характере ее инженерного оборудования, системе огня его противотанковых средств они ничего не знали. Ввиду недостатка времени не были разведаны и обозначены назначенные для танков направления атаки, между тем это было совершенно необходимо, так как 4 и 5 августа шли сильные дожди, дороги размокли, а лощины и рисовые поля стали труднопроходимыми даже для гусеничной техники. Командиры стрелковых полков даже накануне атаки не поставили конкретных задач танковым батальонам на местности, не была также организована связь между пехотой и танками, так как командование стрелковых полков не имело необходимых радиостанций для связи с танками.

Из-за отсутствия координации действий между штабами ВВС и корпуса наступление наших войск началось не в 14.00, а в 17.00 6 августа.

В 13.15 началась артиллерийская подготовка. Под ее прикрытием, в 14.00 пехота заняла исходное положение для атаки. Только в 16.00 над полем боя появились самолеты. Одновременно с началом авиационной подготовки 3-й танковый батальон 2-й МБр, поддерживавший 95-й и 96-й стрелковые полки, получил сигнал к атаке.  Выдвижение с исходных позиций к переднему краю обороны противника батальон, в составе которого имелось 6 танков БТ-5 и БТ-7, начал быстро, тремя колоннами, по числу переправ наведенных саперами через ручей юго-западнее Новоселки. Однако из-за вязкости грунта скорость БТ упала до 3 км/ч, при этом они подвергались сильному обстрелу артиллерией противника. Эффективность артиллерийской и авиационной подготовки оказалась низкой и артиллерия японцев не была подавлена.

Из 43 танков, участвовавших в атаке, переднего края обороны противника достигли всего 10. Остальные застряли на переправах или были подбиты огнем вражеской артиллерии. Потеряв большую часть танков , батальон не смог обеспечить дальнейшего продвижения нашей пехоты. Так что попытка 32-й СД овладеть высотой Безымянная 6 августа  не удалась. С наступлением темноты, потеряв 10 танков только от огня артиллерии, 3-й танковый батальон 2-й МБр был отведен в район северо-восточных склонов высоты, расположенной между высотой Безымянная и озером Хасан.

На левом фланге 39-го СК действовала танковая рота разведывательного батальона 2-й МБр, которая в 16.50 6 августа 19 танками БТ-5 и БТ-7 атаковала противника.  Рота, используя высокие маневренные качества танков БТ, начала атаку на большой скорости, но достигнув лощины между высотами Пулеметная Горка и Заозерная, была вынуждена снизить темп атаки, а потом и вовсе остановиться. Только двум БТ-5 удалось преодолеть заболоченную лощину и прорваться к высоте Заозерная. Остальные танки просто застряли в болоте.

В 16.55 был дан сигнал к атаке 2-му танковому батальону 2-й МБр.  Батальон начал наступление в трехэшелонном составе. Достигнув переднего края обороны противника , батальон начал быстро продвигаться вперед, уничтожая пехоту противника и средства ПТО. Однако из-за большой заболоченности местности темп атаки резко снизился. К 17.20 половина танков участвовавших  в атаке застряла на подступах к высоте Пулеметная Горка. Многие из них были подбиты противотанковыми орудиями, установленными на высоте. Одними из первых были подбиты танки БТ командира, комиссара и начальника штаба батальона, а также танки двух командиров рот, так как они имели поручневые антенны и резко выделялись из общей массы танков. Управление батальоном нарушилось, уцелевшие танки остановились и стали вести огонь с места по высоте Пулеметная Горка. Командир батальона капитан Меньшов часть уцелевших танков направил на эту высоту с заданием уничтожить огневые точки, мешавшие продвижению 120-го стрелкового полка. 12 танков вместе с пехотой 118-го и 119-го полков атаковали высоту Заозерная. Танки атаковавшие высоту Пулеметная Горка не смогли преодолеть ее крутые скалистые склоны. Атака высоты Заозерная была более успешной  - 7 танков достигли ее юго-восточных склонов и к 22.00 6 августа совместно с пехотой 118-го и 119-го полков захватили высоту Заозерная.

Разбитые советскими войсками японцы 11 августа запросили перемирия. В этот же день в 12.00 по местному времени боевые действия были прекращены. Наша территория была полностью очищена и граница восстановлена. За время боев у оз. Хасан японские войска потеряли 650 солдат и офицеров убитыми, до 2500 ранеными. Наши войска захватили большие трофеи. В этой победе огромную роль сыграли танки. По результатам боев у озера Хасан шесть танкистов были удостоены звания Героя Советского Союза.

В боевых действиях против японских войск в районе р. Халхин-Гол в составе 57-го особого стрелкового корпуса, впоследствии преобразованного в 1-ю армейскую группу, приняли участие две ОЛТБр - 6-я (командир - полковник М.И. Павелкин) и 11-я (командир - полковник М.П. Яковлев). Обе бригады имели на вооружении танки БТ-5 и БТ-7 и к началу конфликта находились на значительном удалении от района боевых действий - около 800 км.

Первой в район боевых действий 28 мая 1939 года прибыла 11-я ОЛТБр. Совершив по безводной монгольской степи невиданный по протяженности и напряжению марш, бригада к 31 мая сосредоточилась в районе 20 км южнее Тамсаг-Булак. Аналогичный по напряженности и протяженности марш совершила в июне-июле и 6-я ОЛТБр.  (Про боевые действия 11 ОЛТБр у горы Баин-Цаган см. статью: "ХАЛХИН-ГОЛ: цена победы. Контратака 11-й легкотанковой бригады")

В августовской операции 11-я ОЛТБр использовалась для непосредственной поддержки пехоты. Ее танковые батальоны были приданы стрелковым частям поротно. Взаимодействуя с пехотой танки несли гораздо меньшие потери, так как пехотинцы огнем из стрелкового оружия уничтожали расчеты ПТО, "бутылочников" и "гранатометчиков". С 20 по 31 августа ежедневно, иногда по нескольку раз в день танковые батальоны участвовали в атаках. В среднем за эту операцию каждый танк БТ побывал в атаке от 6 до 10 раз, причем из имевшихся в бригаде 185 танков, было сожжено 22 и подбито 102. Из числа последних, в период наступления было отремонтировано 37, остальные - после окончания операции.

В августовских боях в 11-я ОЛТБр танки БТ получили следующие повреждения: пробоины в башнях - 57, в бортах корпуса - 77, в лобовой части корпуса - 35, в ходовой части - 64. Причем основная часть пробоин была от 37-мм снарядов противотанковой артиллерии и танков японцев. Всего же за время боев с японцами на р. Халхин-Гол 11-я ОЛТБр безвозвратно потеряла 84 танка БТ-5. 12 танкам БТ-5 был произведен капитальный ремонт, а 14 - средний ремонт. Текущий ремонт был проведен на 82 боевых машинах.

В ходе боев в районе р. Халхин-Гол все подбитые и аварийные танки эвакуировались с поля боя линейными танками, а полностью сгоревшие закапывались в землю. Ремонт танков осуществлялся на сборных пунктах аварийных машин, в основном агрегатным способом.

После разгрома 6-й японской армии на монгольской территории к границе республики стали подтягиваться части 2-й японской ПД. Уже в первых числах сентября последовали новые провокации японских войск. Утром 4 сентября два батальона противника попытались захватить высоту Эрис-Уллай-Обо. Против японской пехоты были брошены два эскадрона 8-й кавалерийской дивизии, действия которых поддержали 6 танков БТ-5 из 8-го танкового полка. В ходе скоротечного боя, благодаря согласованным действиям кавалеристов и танкистов, было уничтожено свыше 350 японских солдат и офицеров. Противник поспешно отошел за линию границы.

В ходе боевых действий танки БТ-5 и в большей степени БТ-7, по сравнению с другими танками того времени, показали себя с самой лучшей стороны, хотя уже тогда стала сказываться их недостаточная огневая мощь и особенно слабость броневой защиты.

17 сентября 1939 года, то есть уже на следующий день после прекращения боевых действий на Дальнем Востоке, танки БТ приняли участие в "освободительном" походе РККА в Западные Белоруссию и Украину.

На Белорусском фронте танки БТ-5 применялись весьма ограниченно, так как основу танковых бригад (6-, 22-, 25-, 29- и 32-й) составляли более современные БТ-7. Порядка 150 БТ-5, входивших в состав шести танковых полков кавалерийских дивизий оставались в местах постоянной дислокации и в походе участия не принимали.

На Украинском фронте танки БТ-5 применялись более широко. Дело в том, что кроме четырех ТБр (10-, 24-, 36- и 38-й), составлявших армейские подвижные группы, во фронте была создана конно-механизированная группа в составе 25-го танкового корпуса, 23-й и 26-й танковых бригад и кавалерийских соединений (4-й КК, а также 3-я, 5-я и 16-я КД). Таким образом, в операции было задействовано порядка 120 БТ-5. Только в составе 25-го ТК находилось 58 машин этого типа. 31 БТ-5 составлял костяк 39-го ТП 16-й КД. Чуть меньше - 29 танков БТ-5 - имелось в строю 32-го танкового полка (ТП) 5-й кавалерийской дивизии (КД).

Высокие динамические качества танков семейства БТ позволяли совершать стремительные маневры практически без потерь. За все время операции из 1026 задействованных на обоих фронтах танков БТ (БТ-2, БТ-5 и БТ-7) боевые потери составили всего 17 машин всех трех типов.

Советско-финляндская война (1939-1940 гг.)

Во время советско-финляндской (зимней) войны 1939-1940 гг., количество танков БТ-5 в частях сильно колебалось. Наибольшее число машин БТ-5 (196) находилось в 34-й ЛТБр. Эта легкотанковая бригада была сформирована, в середине сентября 1939г. на базе 4-го запасного полка МВО в г. Наро-Фоминск.

В начале декабря 1939г. бригада была переброшена в район Петрозаводска, а ее 86-й танковый батальон переподчинили командующему 14-й армией, которая действовала за Полярным кругом.

13 декабря 1939г. бригада была придана 18 стрелковой дивизии (СД) и получила задачу ударом на Сортавалу выйти в тыл финским войскам на Карельском перешейке. В строю бригады на момент наступления имелось: 28 танков БТ-7, 143 танка БТ-5, 3 огнеметных танка ОТ-26, 25 бронеавтомобилей БА-20, 13 тракторов, 41 ремонтная мастерская типа "А" и 7 мастерских типа "Б", 73 топливозаправщика и 317 автомобилей. Уже к исходу 13 декабря танкистам 76-го танкового батальона совместно с пехотой 179-го мотострелкового батальона удалось отбросить финнов на северную окраину Сюскуярви. Однако в течении следующих двух дней сильно укрепленный опорный пункт нашим войскам взять так и не удалось.  Во второй половине декабря 1939 г. постоянно контратакуемая финнами 18 СД вынуждена была перейти к обороне. В канун нового 1940 года, лыжные батальоны финнов перерезали дорогу Уома - Кяснясоляя и прервали связь 34-й ЛТБр с тылом и 82-м танковым батальоном.  В создавшейся неблагоприятной обстановке была организована круговая оборона штаба бригады, находившегося в Южном Лемети. Связь с частями бригады поддерживалась лишь по радио. Попытка двух рот 179 мотострелкового батальона, сопровождавших колонну из 168 машин, с топливом, боеприпасами и продуктами, пробиться в Южное Лемети провалилась. 4 января 1940 года финнам удалось перерезать еще одну дорогу, ведущую в Северное Лемети, 34-я ЛТБр оказалась расчлененной на три части.  Всю следующую неделю финны непрерывно атаковали, в результате к началу февраля положение наших частей стало критическим. Так, на 4 февраля в строю 76-го танкового батальона осталось всего 19 человек, которые смогли пробиться в Южное Лемети к штабу бригады.

В полном окружении, без поддержки извне, личный состав бригады в течении месяца отражал беспрерывные атаки противника. Только поздним вечером 28 февраля 1940 года, бросив все тяжелое вооружение, остатки 34-й ЛТБр начали прорыв из окружения, двигаясь тремя группами.

Неправильное использование 34-й ЛТБр для самостоятельных действий в тылу противника в особых условиях данного ТВД, необоснованная раздробленность и значительная разбросанность на большой территории, отсутствие сведений о противнике, неуверенное и пассивное командование частями бригады и наконец отсутствие реальной помощи окруженным частям - все это способствовало разгрому бригады. 34-я ЛТБр понесла большие потери. Из 3787 человек, находившихся в строю к началу боевых действий, убито 902, ранено 414, обморожено и заболело 94, пропало без вести 291 человек. Еще хуже дело обстояло с материальной частью - на ходу осталось всего 37 танков.

Еще одной бригадой на вооружении которой было изрядное количество танков БТ-5 была 1-я ЛТБр (командир - комбриг Иванов). К моменту начала Зимней войны бригада была полностью укомплектована личным составом и техникой. Бригада была кадровой и отличалась хорошей подготовкой личного состава, особенно механиков-водителей. Интересен и состав бригады, на 30 ноября имелось: 83 танка БТ-5, 82 танка БТ-2, 6 танков БТ-7А и 7 танков Т-26, бронеавтомобилей БА-10 - 18, БА-20 - 5. Но материальная часть была сильно потрепана, в сентябре-октябре бригада совершала марши к границам Литвы и Латвии, а потом и Финляндии, пройдя в общей сложности более 800 км.

В первые дни боев, действуя в составе 10-го танкового корпуса, бригада овладела населенными пунктами Суникола, Раута, мызой Пяти-Ярви. Затем, в течении января 1940 г. занималась боевой подготовкой и ремонтом матчасти. В это же время для восполнения материальной части получено: 112 - БТ-7, 22 - БТ-5, 16 - БТ-2, 5 - ОТ-133, 1 - Т-26, 6 - БА-10. В начале февраля 1-ю ЛТБр придали 10-му стрелковому корпусу, и к 5 февраля она сосредоточилась в районе  Мелола, получив задачу овладеть высотами "Груша" и 38,2.

Выполнение задачи возлагалось на две танковые роты: первая (10 БТ и 3 БХМ) атаковала высоту "Груша", а вторая (11 БТ и 2 БХМ) - высоту 38,2.

9 февраля в 12.30 артиллерия перенесла огонь в глубину обороны противника и танки выступили с исходных позиций по заданному направлению атаки. К 14.00 атакой с левого фланга высота "Груша" была взята, пехота закрепилась на ее склонах. Ближайшая задача 1-й роты была выполнена. 2-я рота, выйдя за надолбы, потеряла 4 танка от огня противотанковых орудий и прекратила движение, так как ПТО не были подавлены, а пехота не шла в атаку. Поэтому 1-ю роту двинули вперед, чтобы выйти в тыл противнику на высоте 38,2. Одновременно в бой ввели бронероту, которая поддерживала танки огнем с места. К 15.30 1-я рота, потеряв 5 танков, прекратила атаку и вела огонь с места, а вторая рота, потеряв еще 4 машины, стала отходить. Стало понятно, что огневые точки финнов на высоте 38,2 не подавлены, а местность на подступах к высоте имеет сплошные завалы, эскарпы, траншеи и огромное количество воронок от авиабомб и снарядов крупного калибра,, что делало продвижение легких танков невозможным. 14-15 февраля штурм высоты был проведен пехотными частями, при поддержке танков ведущих огонь с места.  До этого 1-я ЛТБр занималась эвакуацией подбитых танков и поддерживала пехоту, занявшую высоту "Груша"

Следующий эпизод боев хорошо иллюстрирует отчет о боевых действиях 1-й ЛТБр:

"С утра 12 марта 1-я ЛТБр была придана 91-й СД (стрелковой дивизии) с задачей овладеть Костела и Авунен.  Весь день части бригады мужественно сражались за выполнение боевого приказа и, жертвуя собой, стремились проложить путь не продвигавшейся вперед пехоте. 1-й ТБ (танковый батальон), преодолевая надолбы и минные поля, будучи скованным узкой дорогой, забитой подорванными на минах танками, к 16.00 достиг развилки дорог севернее Тяммисуо, встретил минное поле, на котором подорвались головные танки. Карьер справа от дороги глубиной до 6 метров и завалы слева не дали возможности обойти минное поле, и батальон под сильным огнем противника, не поддержанный находившейся сзади пехотой, приступил к разминированию участка.

4-й ТБ с ротой 19-го ТБ и группой артиллерийских танков атаковал по бездорожью в направлении ст. Тяммисуо и к 20.30 с боем ворвался 10-ю танками в Тяммисуо. 8 из них подорвались на минах, а два были подбиты ПТО (один сгорел) в узком дефиле, преградив путь батальону. Батальон приостановил движение и приступил к разведке путей обхода, имея задачей овладеть Костеле.

За все время боев наиболее слабым местом 1-й ЛТБр было полное отсутствие эвакуационных средств. Только в конце февраля 1940 г. было получено: 1 - трактор "Коминтерн", 1 - "Ворошиловец" и 2- ЧТЗ. Потери в людях с 30.11.39 по 13.03.40 гг. составили: 177 убитых, 519 раненых, 67 без вести пропавших".

За весь период боевых действий 1-я ЛТБр безвозвратно потеряла всего 2 танка. Еще 40 танков получили боевые повреждения: от огня артиллерии - 18, подорвались на минах - 19, утонули - 3. Больше всего танков БТ-5 в 1-й ЛТБр вышло из строя по техническим причинам. 74 машины,  в основном по причине чрезмерного износа узлов и агрегатов силовой установки, силовой передачи и ходовой части. 32 танка БТ-5 были восстановлены силами ремонтных подразделений бригады во время боевых действий, а 92 были отправлены для ремонта на завод.

Великая Отечественная война (1941-1945 гг.)

К началу ВОВ в РККА имелось 1270 линейных и 402 радийных танка БТ-5. Причем 119 линейных и 49 радийных танка требовали проведения среднего ремонта, а 302 и 58, соответственно, - капитального в заводских условиях. В 4-х западных округах насчитывалось 632 боеспособных танка БТ-5. Максимальное количество БТ-5 находилось в составе трех механизированных корпусов (8-, 9- и 22-й) и 5-го кавалерийского корпуса КОВО, всего 286 единиц. Минимальное же их количество (14 единиц) находилось в составе 18-го МК ОдВО. Остальные 34 боеспособных БТ-5, этого округа, входили в состав 2-го кавалерийского корпуса. 187 боеспособных танков этого типа входили в состав 1-го МК ЛВО. Еще 129 БТ-5 находилось в двух мехкорпусах (6-й и 11-й) и в 6-м кавалерийском корпусе ЗапВО.

Надо отметить, что дислокация механизированных корпусов была крайне невыгодна для советских войск. Мехкорпуса были равномерно разбросаны вдоль всей западной границы СССР, дивизии корпусов находились друг от друга на расстоянии 50-100 км, а иногда и более. Что привело, с началом боевых действий, к значительным перегруппировкам и невозможностью нанесения концентрированных ударов по войскам вторжения. Плюс ко всему положение усугублялось высокой степенью некомплектности механизированных корпусов.

Вот некоторые выписки из доклада в ГАБТУ от 4-го августа 1941 года командира 7-й танковой дивизии ( в составе дивизии находились 37 танков БТ-5) 6-го МК генерал-майора танковых войск С.В. Борзилова:

"1. На 22 июня 1941г. дивизия была укомплектована в личном составе: рядовыми на 98%, младшим начсоставом на 60%, и командным составом на 80%. Материальной частью: тяжелые танки - 51, средние танки  -150, БТ-5-7 - 125, Т-26 - 42 единицы.

3. На 22 июня 1941 г. части дивизии продолжали выполнять план боевой подготовки и дислоцировались: 7 озад - на сборах Крупки (за Минском). Станковые и ручные пулеметы 7-го МСП на сборах в районе Кнышен, 2-й батальон 13-го полка на стрельбище Зеленое. Остальные части дивизии находились в основном районе дислокации м. Хорош, Новоселки и Жолтки, готовились к учению на 23 июня 1941г., которое должно было проводиться штабом армии. О предполагаемом нападении германской армии мне не было известно, хотя части дивизии к бою были готовы.

5. 22 июня в 2.00 был получен пароль через делегата связи о боевой тревоге со вскрытием "красного пакета". Через 10 минут частям дивизии была объявлена боевая тревога и в 4.30 части дивизии сосредоточились на сборном пункте по боевой тревоге

7. В 22.00 22 июня дивизия получила приказ о переходе в новый район сосредоточения  - ст. Валпа (вост. Белостока) и последующую задачу: уничтожить танковую дивизию, прорвавшуюся в районе Белостока. Дивизия, выполняя приказ, столкнулась с созданными на всех дорогах пробками из-за беспорядочного отступления тылов армии из Белостока. Дивизия, находясь на марше и в районе сосредоточения с 4 до 9 часов и с 11 до 14 часов 23 июня, все время находилась под ударами авиации противника. За период марша и нахождения в районе сосредоточения до 14.00 23 июня дивизия имела потери: подбито танков - 63, разбиты все тылы полков, в особенности пострадал тыл 13-го полка.

8. Танковой дивизии противника не оказалось в районе Бельска, благодаря чему дивизия не была использована. 24-25 июня дивизия, выполняя приказ командира корпуса и маршала т. Кулика, наносила удар 14 ТП Старое Дубно и далее Гродно, 13 ТП Кузница и далее Гродно с запада, где было уничтожено до двух батальонов пехоты и до двух артиллерийских батарей противника. После выполнения задачи части дивизии сосредоточились в районе Кузница и Старое Дубно, при этом части дивизии потеряли 18 танков сгоревшими и завязшими в болотах. 25-26 июня до 21.00 дивизия вела оборонительный бой во взаимодействии с 29 МСД и 36 КД, наносила удары перед фронтом 128 МСП 29 МСД и 36 КД.

9. В частях дивизии ГСМ были на исходе, заправку производить не было никакой возможности из-за отсутствия тары и головных складов, правда, удалось заполучить одну заправку из сгоревших складов Кузница и м. Кринки (вообще ГСМ добывали как кто сумел). К исходу дня 25 июня был получен приказ командира корпуса на отход за реку Свислочь, но выполняли его только по особому сигналу. К исходу 26 июня противник, используя резерв, перешел в наступление. В 21.00 части 36 КД и 128 МСП 29 МСД начали беспорядочно отходить. Мною были приняты меры для восстановления положения, но это успеха не имело. Я отдал приказ прикрывать отходящие части 36 КД и 29 МСД в районе м. Кринки, сделал вторую попытку задержать отходящие части, где удалось задержать 128 МСП, и в ночь на 27 июня переправился через р. Свислочь восточнее м. Кринки , в это время нарушилась связь со штабом корпуса. Связь удалось восстановить к исходу 27 июня на переправах у Волковыска. Части дивизии все время от Кузницы, Сокулки и до Слонима вели арьергардные бои с преследующими частями противника. 29 июня в 11.00 с остатками матчасти (3 машины) и отрядом пехоты и конницы подошел в леса восточнее Слонима, где вел бой 29 и 30 июня. 30 июня в 22.00 двинулся с отрядом в леса и далее в Пинские болота по маршруту Булька, Величковичи, Постолы, ст. Старушка, Гомель, Вязьма.

10. Материальная часть вся оставлена на территории, занятой противником, от Белостока до Слонима. Оставляемая матчасть приводилась в негодность. Материальная часть оставлена по причине отсутствия ГСМ и ремфонда. Экипажи присоединялись к отступающей пехоте".

Надо подчеркнуть, что 7-я танковая дивизия не являлась каким-то исключением. Все советские танковые и механизированные части воевали в похожих условиях.

На Юго-Западном фронте из соединений, участвовавших в контрударе по флангам 1-й танковой группы противника в районе Дубно, наиболее успешно действовал 8-й МК, в составе которого насчитывалось 109 танков БТ-5. 12-я, 34-я ТД и 7-я МД этого корпуса, несмотря на тяжелые условия и сложность обстановки, смело и решительно вступали в бой с превосходящими силами противника и добивались при этом значительных успехов. 34-я ТД в течении двух дней (27-28 июня) продвинулась на 35 км, разгромила мотопехотный полк противника, подбила и уничтожила 50 танков, 20 бронемашин, захватила много автомашин и орудий. Глубокое вклинение 8-го МК в тылы 1-й танковой группы заставило противника временно прекратить наступление. Таким образом, соединения 8-го МК доказали возможность наносить чувствительные удары во фланг и тыл немецких войск. Несмотря на то, что разрозненные и нескоординированные удары механизированных корпусов не приводили к разгрому ударных группировок противника, они сыграли огромную роль в приграничном сражении. Противник понес большие потери в живой силе и технике и вынужден был замедлить темпы наступления.

В течении первых трех месяцев боев, большинство танков БТ-5 было безвозвратно потеряно. Точное количество танков БТ-5, остававшихся в войсках по периодам отследить очень сложно, так как с началом войны учет по танкам БТ-2, БТ-5 и БТ-7 был сведен в одну графу - танки "БТ".

Все же достоверно известно, что в составе 18-й ТБр 5-й армии находилось 25 танков БТ-5 (данные на 9.10.1941 г.), в составе 21-й ТБр 16-й армии - 8 танков БТ-5 (на 10.10.1941 г.), в составе 150-й ТБр 3-й армии  - 3 танка БТ-5 (на 26.02.1942 г.), в 10-й ТБр 38-й армии  - 11 танков БТ-5 (на 8.03.1943 г.). Достаточно долго воевали БТ-5 на Ленинградском фронте, так в составе 3-го ОТБ 42-й армии имелось 2 танка БТ-5 (на 1.07.1942 г.), в составе 86-го ОТБ 55-й армии -  6 танков БТ-5 (на 1.09.1942 г.) По состоянию на 1.07.1943 года в составе Ленинградского фронта еще насчитывалось 28 боеспособных танков БТ-5. Еще один танк находился в составе Волховского фронта.

К концу ВОВ 23 танка БТ-5 имелось в различных учебных заведениях. 156 танков БТ-5 находились на Дальнем Востоке, где они участвовали в разгроме Квантунской армии. 49 танков БТ-5 в составе Забайкальского фронта в августе 1945 г. последний раз продемонстрировали свои быстроходные качества в степях Монголии. 30% этих машин вышли из строя по техническим причинам - сказался большой срок эксплуатации, по боевым причинам потерь не было.

В настоящее время сохранилось три экземпляра танков БТ-5. Первый, неоднократно ремонтированный, линейный танк находится в павильоне легких танков в Музее бронетанкового вооружения и техники в подмосковной Кубинке. Второй (радиофицированный) установлен на вершине горы Баин-Цаган в Монголии в качестве памятника. Третий экземпляр,вытащ енный из Невы и отреставрирован ный, установлен у панорамы "Прорыв Блокады" в г.Кировск.

Источники:
"Наставления автобронетанковых войск РККА. Танк БТ-5", М. Отдел издательства НКО СССР  - М.1935 г.
М. Павлов, И. Желтов, И. Павлов "Танки БТ", М. Экспринт 2001 г.
М. Барятинский  "Советские танки в бою", М. Яуза 2006 г.

{phocagallery view=category|categoryid=12|imagerandom=0|detail=5|limitstart=0|limitcount=18|displayname=1|displaydetail=0|displaydownload=0|bordercolor=#ffffff|imageshadow=shadow1|bordercolorhover=#cfcfcf|bgcolor=none|bgcolorhover=none|overlib=2|type=0}